Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— Бери! Бери все, что хочешь, только оставь меня в покое!..

Он схватил чемодан, вцепился в его крышку с какой-то безумной жадностью, попытался открыть ее, ломая ногти, не сразу сообразил открыть замок, наконец крышка с сухим щелчком откинулась… Алексей рылся в содержимом чемодана с каким-то нечленораздельным ворчанием.

Катя в ужасе смотрела на него — на его сгорбленную спину, побагровевший от волнения затылок. В нем не осталось ничего от того деликатного, обходительного, интеллигентного мужчины, которого она знала. В нем не осталось вообще ничего человеческого…

Катя вспомнила слова Инги.

Она не поверила ей — а зря.

Теперь она поняла, что перед ней — безумец, ради своей идеи готовый на любое преступление. Конечно, это он был в той геологической партии. И, несомненно, он убил ее дядю. Убил, чтобы заполучить то, что теперь он с таким остервенением ищет в старом чемодане…

Катя слезла со стула, села на него, бессильно опустив голову.

У нее ни на что не осталось сил и желания.

Она хотела одного — чтобы этот сумасшедший ушел, оставил ее в покое, чтобы она могла лечь на диван лицом к стене и лежать, пока боль в душе не уйдет или хотя бы не смягчится немного…

И вот наконец среди дядиных дневников и записей, среди каких-то образцов и незнакомых Кате инструментов он нашел то, что искал, — продолговатый предмет, завернутый в кусок чистого холста.

Алексей развернул сверток.

В руках у него были ножны, те самые ножны, которые он искал всю жизнь, а до того искал его отец… или это он сам искал их в теле другого человека?

Алексей прижал ножны к груди, почувствовал исходящее от них волшебное тепло, древнюю силу, которую вложили в них мастера Северной страны…

Он повернулся к Кате, протянул ей ножны, проговорил, задыхаясь от волнения:

— Ты должна… ты должна помочь мне! Вместе с тобой мы, последние потомки королей-священников, совершим великий ритуал творения! Мы вложим священный кинжал в ножны, соединим два этих великих артефакта в одно целое — и ход истории изменится!..

Катя молчала, безвольно сгорбившись, опустив глаза.

— Ты должна… ты должна мне помочь! — повторил Алексей с жадной, безумной настойчивостью. — Ты — моя сестра, последняя женщина в нашей династии…

— И тогда ты оставишь меня в покое? — спросила она бесцветным, лишенным выражения, бесконечно усталым голосом.

— Ты сама этого не захочешь! — воскликнул он, вкладывая ножны в ее руки. — После ритуала все изменится! Изменится весь мир, изменимся мы с тобой…

Катя неохотно взяла ножны. Она взяла их из страха перед этим безумцем, который называет себя ее братом. Действительно, он был сейчас страшен — бледное лицо в пятнах лихорадочного румянца, глаза, горящие темным маниакальным огнем…

Да он маньяк, самый настоящий маньяк!

Алексей вытащил свой кинжал, поднес его к ножнам, направил его, попытался вложить в ножны…

Кинжал не входил, ему что-то мешало.

— Да что же это… — Алексей нажал сильнее, но ничего не получалось. Тогда он вытащил кинжал до конца, осмотрел его… и вправду, он был немного шире, чем ножны, он к ним явно не подходил.

Алексей застыл, пытаясь понять смысл происходящего. Потом он прижал кинжал к груди, прислушался к себе…

Он ничего не чувствовал.

Ни тепла, ни силы древнего артефакта этот клинок не излучал. Он молчал. Мертвый кусок металла. Обычная железка.

— Кинжал поддельный! — произнес он вслух то, во что никак не мог поверить.

И тут он вспомнил минувшую ночь. Вспомнил, как неясный таинственный зов заставил его свернуть к Рыцарскому залу. Тогда он решил, что ошибся, что его обманули сотни старинных клинков… он ушел из Рыцарского зала, взял кинжал в кабинете Несвицкого — но уже тогда ничего не почувствовал…

Значит, его обманули! Значит, настоящий кинжал остался там, в Эрмитаже!

— Мы пойдем в Эрмитаж! — воскликнул Алексей, порывисто выхватив из рук Кати священные ножны. — Мы пойдем туда и прямо там совершим ритуал!

— Ты обещал уйти… — проговорила Катя слабым от усталости голосом. — Ты обещал оставить меня в покое, если я отдам тебе эти ножны!..

— Мы должны довершить начатое! — Алексей схватил ее за плечо, потащил к дверям.

— Ты сошел с ума! — Катя сопротивлялась, но он этого попросту не замечал.

— Дай мне хотя бы одеться! — взмолилась она, попытавшись схватить висевший на стене плащ. Но этот безумец ничего не видел и не слышал, он выволок ее на лестницу, потащил вниз, перепрыгивая через ступеньки. — Ты сошел с ума! — повторила Катя как можно громче.