Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Тишина, которая последовала за его рассказом, немного смутила Аллуайо, и он продолжал уже более вялым тоном:

— Она не могла сразу признаться, что ее не было в поезде, понимаете? Говорит, что получилось все очень глупо, что теперь все откроется и жизнь ее пропала. Говорит, что я не знаю ее свекрови. Плачет…

— Может, ты заткнешься?

Это сказал Грацци, стоявший около патрона с книжечкой в руках, не смея посмотреть в нее, не смея положить в карман, не смея привлечь к себе внимание каким-нибудь жестом.

Патрон пошевелился, сигарета у него погасла, он положил ладонь на руку Грацци, дружески похлопал, сказал: ладно, он пойдет писать донесение, не стоит переживать, раз промахнулись, ничего не поделаешь. Все равно мы сведем счеты с этим сукиным сыном.

— Остается в ближайшие дни так ходить по коридорам, чтобы на нас не обращали внимания. Расследование мы не бросаем. Просто будем незаметны. У нас было дело с убийцей, жертвой и свидетелями. Не осталось ни свидетелей, ни убийцы. А так как убитые не разговаривают, я буду вести себя точно так же. Мальчики, я ухожу.

Надевая у двери пальто, Таркэн сказал, что вернется к двум, тогда «соберем останки».

На пороге стоял посыльный, стараясь как-нибудь привлечь внимание Грацци. Но тщетно, потому что Грацци смотрел на патрона, а патрон ни на кого не смотрел.

— Господин Грацциано, — сказал полицейский, в зале ожидания вас спрашивает девушка по имени Бомба. Она говорит, что желает видеть только вас.

Грацци же слушал только патрона, который говорил:

«Если эта бесстыдница не занимала полку, значит, на ней лежал еще кто-то, раз известно, что там кто-то был. Разве не логично?»

Грацци машинально оттолкнул полицейского, который пытался обратить на себя его внимание, и, миновав Габера, который схватил его за рукав (что это с Габером?), запихнул в карман ненужную больше записную книжку.

Он смотрел на лоснящееся лицо патрона, на его живот беременной женщины, на его маленькие, бегающие глаза.

И думал: «Почему сегодня он не вызывает у меня неприязни, почему я даже готов поверить, что он мне друг»? И сказал полицейскому:

— Ладно, ладно, иду, я иду к ней.

— Грацци? Это Жуй. С тобой хотят говорить из Марселя.

— Что там такое?

— Да вот некто…

— Займись им. Я занят девочкой.

— Он хочет говорить только с тобой.

— Переключи его на себя, ладно?

— Жорж? Жуй у телефона. Что говорит человек из Марселя?

— Говорит, что вы дерьмо, это слышно отчетливее всего. Мне кажется, это мальчишка. Говорит, что у него нет денег для разговора. Хочет, чтобы Грацци вызвал его. Он ждет в баре Марселя. Говорит, Грацци поймет, в каком.

— Давай его мне.

— Он повесил трубку.

— Жуй? Это Грацци. Кто вызывал из Марселя?

— Мальчик. Хочет, чтобы ты связался с ним. Говорит, ты, мол, поймешь.

— Назвал себя?

— Если бы я стал записывать все имена детективов-любителей, которые звонят с самого утра, то у меня исписалась бы ручка.

— Давно звонил?

— Десять минут назад, ну, с четверть часа.

— Я с девочкой в кабинете патрона. Соединись с табачным баром и давай его мне. Потом свяжись с префектурой Мерселя, чтобы его не упустили, когда он повесит трубку. Затем разыщи Парди, чтобы он скорее нашел патрона.

— Ты серьезно?

— Делай, что тебе сказали.

— Вы Даниель?

— Да, вы меня хорошо слышите?

— Что вы делаете в Марселе?

— Это слишком долго объяснять. Где Бэмби?

— Кто?

— Мадемуазель Бомба, Бенджамин Бомба. Я знаю, где вы можете ее найти.

— Да? Я тоже, представьте себе. Что вы делаете в этом баре?

— Вы знаете, где она?

— Она здесь.

— У вас?

— У меня. Перестаньте орать. Что вы делаете в этом баре?

— Слишком долго объяснять.

— У меня полно времени, дурила! За разговор платим мы. Я думал, вы вернулись в Ниццу.

— Вы знаете, кто я?

— Если бы не знал, значит, был бы глухой! В течение почти часа я только и слышу про ваши глупости.

— Как она?

— Прекрасно! Сидит передо мной по другую сторону стола, обхватив голову руками, и заливает слезами папки комиссара. Теперь с ней ничего не случится! Теперь вы, дурила, беспокоите меня. Так вы скажете, что вы делаете в Марселе?

— Я тут из-за забастовки.

— Какой такой забастовки?

— Железнодорожников, представьте себе.

— Сегодня что за день?

— Вторник, а что?

— Это я не вам говорю! Перестаньте орать! Ладно, забастовка. Значит, так, спокойно расскажите, что вы делаете в Марселе. Без крика.