Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

В правой руке у нее была зажата записка Даниеля «Я люблю тебя», написанная неразборчивым почерком, наспех, просто клочок бумаги, который она прижимала к губам.

Она словно цеплялась зубами за это «я люблю тебя», чтобы не думать о Сандрине, которая занесла ей сумочку, не думать о том ужасе, который был написан на лице Сандрины, не думать о том, что та заменила ее. Это я должна была лежать теперь, привалившись к постели. Завтра я пойду в полицию. Я люблю тебя, я жду, когда ты доберешься до Ниццы, чтобы тебе не причинили зла, я больше ни о чем не могу думать, только о «я люблю тебя», ни о чем другом.

Эвелин-Берт-Жаклин Лаверт, супруга Гароди, двадцати семи лет, красивая, хорошо сложенная длинноволосая брюнетка, рост 1 м 60, особые приметы: скрытная, лживая, упрямая, вспыльчивая, с ужасом рассматривала своими большими синими глазами розовую папку, которую Малле снял с подоконника и протянул ей через стол. После убийства девушки из Авиньона «курс трупа» понизился еще на 35 тысяч франков.

— Пяти вам мало?

— Вы с ума сошли! Вы мерзкий тип!

Она начала хныкать, обхватив голову красивыми руками, сидя в совершенно новом, шикарном, только чуть поношенном замшевом пальто.

— Вы все время лжете!

— Нет, я не лгу!

— Вам так хочется стать шестой?

— Что вам сказать? Я ничего не знаю.

— В этом купе было шесть человек. Остаетесь вы одна. Другие тоже ничего не знали. Их уничтожили потому, что они ничего не знали. На этот счет мы согласны с вами. Тогда скажите то, чего вы не знаете.

Она отрицательно мотала головой. Малле полистал розовую папку и бросил в корзину рядом с собой.

— Желаю удачи, — сказал Грацци. — Продолжай.

Он вышел из-за стола с ощущением тошноты. От усталости или от отвращения.

— Ну, как она там? — спросил Таркэн.

— Через час-два расколется. До полудня.

Грацци сел в кресло перед столом, положив ногу на ногу с записной книжкой в руках.

В утренних газетах писали об убийствах Кабура, Элианы Даррес и Риволани. В своем 38-м автобусе Грацци заметил, что пассажиры оглядывались на здание филиала «Прожив», в котором работал Кабур.

— Новости поступают со всех сторон. Два дня назад все они могли быть использованы. Но теперь…

— Итак, что тебе стало известно?

— Во-первых, «Прожин». В субботу кто-то позвонил на коммутатор, чтобы узнать адрес Кабура. Мужской голос. Утверждал, что является их клиентом и готовит список для отправки рождественских подарков. Вероятно, именно таким образом он и нашел бедолагу.

Грацци отмечал галочками ответы в своем блокноте.

— Затем Риволани. У него были долги.

— У меня тоже, — сказал Таркэн.

— Даррэс. Во время обыска у нее в квартире обнаружили выписки из банковских счетов, но не саму чековую книжку.

— Ну и что? Вероятно, кончилась, и она не успела получить новую. А ты что думаешь?

— Досадно то, что я где-то видел эту книжку.

— Где же?

— У нее дома, когда подобрал ее сумочку в лифте. Кажется, я положил потом сумочку где-то в комнате.

— Ребята не Отдела опознаний не впервые что-то теряют. Тупицы! Остается позвонить в банк.

— Звонили. Жан-Луи говорит, что у нее на счету 200 или 300 тысяч и все в порядке, кажется.

— Тогда оставь меня в покое с твоими домыслами. Мы только запутаемся. В любом случае он в наших руках.

Спустя 45 минут, что-то около 10 часов, позвонили из Марселя: никаких следов Роже Трамони в Приморских Альпах. Отель, в котором ежегодно останавливался официант, находился в Пюже-Тенье. Прочесали все пансионы такого рода в департаменте.

Приметы Трамони были направлены в отделения полиции: среднего роста, 37 лет, волосы густые, шатен. По мнению Таркэна, этот человек и получил 700 тысяч франков на улице Круаде-Пети-Шан.

— Никаких следов новых купюр, — сказал Грацци. Номера купюр были сообщены им накануне, в 5 часов.

Теперь они уже известны всем — 14 купюр по пятьсот новых франков.

— Даже если нам подфартит, раньше, чем через день-два они не появятся в обращении. Это — псих. Возможно, он и не станет их менять, — сказал Таркэн.

— Мы вызвали из Авиньона мать маленькой Бомба, чтобы она приехала для опознания дочери. В конторе, где та работала со вчерашнего утра, никто не хочет этим заниматься. Ее почти не знали. К тому же этот подлец так изувечил ее, что и мать родная не узнает.

— Дальше, Грацци.

— Она убежала из конторы около 4 часов, как сумасшедшая, неизвестно почему. Об этой малышке, к несчастью, мы ничего не знаем. Ни друзей, ни знакомых в Париже. Документов при ней не было, как и у Кабура. Только фотографии в комнате. Ее обнаружили около десяти вечера. Габер наконец-то напал на ее след, но опоздал минут на 15. Ее убили в 9 или 9.15 вечера. Появись Жан-Луп чуть раньше — и она бы осталась жива. Таксист запомнил пальто. Ему кажется, девушка была очень красива. Тот отвез ее вместе с парнем на улицу Бак. О последнем — ничего не известно.