Марк Арно - Детектив Франции 06. Осечка на газе. Огонь и кровь. Его высочество Хандрит. Убийство в спальном вагоне

Она уже опустилась на землю, снимая с себя одежду. Малко чувствовал ее горячую кожу через полотно рубашки. От тела исходил сильный и здоровый запах, от которого он потерял голову.

На протяжении этого прощального объятия Анна не закрывала глаз, пристально глядя в неизменно голубое небо. Затем зрачки ее расширились, она прижалась головой к стволу баньяна и прошептала два слова, которые Малко не понял:

— Дада кунда.

— Что ты говоришь?

Сильным движением она высвободилась и уже стала приводить себя в порядок. Она повторила свои слова, прблизив губы к лицу Малко:

— Дада кунда. Это означает «я тебя люблю» на урундийском.

Она заправила рубашку в брюки и перевела разговор на другую тему:

— Пошли, не нужно заставлять твоего друга ждать.

Они вышли из-за дерева в тот момент, когда Базилио подбегал к ним. Негр запыхался.

— Скорее, — поторопил он. — Он не хочет Долго оставаться здесь.

— Я иду, — сказал Малко.

Базилио убежал к самолету. Моторы ревели в трехстах метрах. Аллан Пап даже не вышел из кабины, чтобы не терять времени.

Прислонившись к стволу огромного баньяна, Анна смотрела на Малко с растерянным видом. Несмотря на карабин в руках и джинсы, она выглядела необыкновенно женственно. Полотняная рубашка расстегнулась, открыв верхнюю часть груди.

Малко вытер капельку пота, сбегавшую по ложбинке между грудями.

Голубые глаза девушки пристально смотрели на него. Он впервые заметил маленькое красное пятнышко в ее левом глазу.

— Поедем.

Она медленно покачала головой. Положив карабин, Анна взяла руку Малко и очень сильно сжала ее.

— Нет.

На другом краю поляны застыл в ожидании Аллан. Из травы, пригнутой ветром, вылетало бесчисленное множество разноцветных птичек, напуганных шумом моторов самолета. Было еще слишком рано, и жара не успела сильно раскалить землю.

Маленький самолет, весь трясясь, приближался к ним. Через стекло кабины Малко увидел Аллана. Им нельзя задерживаться. Бурундийские солдаты, обнаружив их, без малейших колебаний бы их расстреляли. В Африке границы — понятие весьма эластичное.

Анна опустила глаза. Когда она вновь подняла голову, в глазах ее стояли слезы. Ее ногти вонзились в ладонь Малко, причиняя ему боль.

— Поедем вместе, — повторил Малко. — Останься со мной.

Она прижалась к нему и прошептала:

— Нет. Я боюсь. Мой дом здесь. Я родилась в Африке, и в другом месте я чувствовала бы себя чужой. И потом, у меня есть отец. Уезжай.

Она приподнялась на цыпочках и приникла к его рту сухими губами.

— Думай обо мне иногда.

Малко смотрел на нее со смятением в душе, что не часто с ним случалось. Будь это любая другая, он любыми средствами заставил бы ее улететь с ним вместе. Но только не Анну. С ней нельзя действовать силой.

— Ты знаешь, что я не вернусь, — сказал он.

— Знаю.

Ее голос слегка дрожал. Она не отпускала его руку. Самолет уже подрулил к ним почти вплотную. Пальцы Анны разжались.

— Не заставляй его ждать, — проговорила она. — Это очень опасно.

— Но как же ты?

В ее лице появилась почти мужская твердость. Она распрямилась.

— Не бойся за меня. Мне не страшны бурундийцы. Вместе с Базилио мы вернемся по дорогам, им совершенно неизвестным. Ква хейр (Счастливого пути (суахили)) .

Она подтолкнула его к самолету. Малко побежал, обогнув крыло сзади, чтобы не попасть под вращающиеся лопасти винта, и проскользнул в небольшой люк.

— Девушка не летит? — прокричал Аллан. Малко покачал головой.

Американец сделал понимающий жест. Затем он нажал на газ. Через плексиглас Малко видел уменьшающуюся фигурку Анны. Она медленно размахивала карабином. Вскоре он уже не мог различить черт ее лица. Самолет слегка встряхнуло, он оторвался от земли и начал набирать высоту. Приникнув лицом к стеклу иллюминатора, Малко пытался что-нибудь разглядеть. Но все деревья сверху казались одинаковыми. Африка уже поглотила Анну.

Он поклялся себе, что еще вернется, прекрасно в то же время осознавая, что ему вряд ли представится возможность сдержать обещание. Он закрыл глаза и представил себе худощавое и гибкое тело Анны в своих объятиях, что ассоциировалось в его памяти со специфическим запахом Африки. Одно из тех подсознательных импульсивных желаний, которым обычно стараешься не поддаваться, подтолкнуло его попросить Аллана повернуть назад, чтобы убедиться, что Анна все еще там, где он ее оставил.

Американец обернулся и прокричал:

— Через два часа будем в Найроби! Нас ждёт светлое пиво и секс-девочки.