Елена Богатырева - Исповедь

– Это твоя игрушка? – спросила Лариса,

– А почему игрушка?

– У меня была в детстве точно такая же.

Санников удивленно поднял брови:

– Интересно, кто тебе ее подарил?

– Мне ее не дарили. Но я помню, как Марта часто звала меня поиграть с ней. А почему ты на меня так смотришь?

– Потому что эта штуковина помогает погружать человека в гипнотическое состояние. Тебя в детстве подвергали гипнозу?

– Слова-то какие! – проворчала Лариса недовольно. – Подвергали! Да играли мы с ней просто.

– Как?

– Она рассказывала мне сказки, а я смотрела на «кружилку», – быстро ответила Лариса. – И знаешь, я ведь об этом раньше никогда не вспоминала…

– А вспомнила только сейчас, посмотрев, как крутится диск, – добавил Санников.

– Да.

– А какие сказки тебе рассказывали?

Лариса задумалась.

– Ну, про Красную Шапочку, про серого волка, про бабу-ягу?

– Нет, – покачала она головой. – Совсем не то. Что-то жуткое и волшебное. А сути я не помню.

– Очень интересно, а как…

– Почему ты меня расспрашиваешь? Я же не на приеме у психолога!

– Тебе не кажется странным, – вкрадчиво начал Константин, но Лариса не дала ему договорить:

– Я не собираюсь обсуждать с тобой свое детство. Психологию нам в училище преподавали. Я со своими проблемами сама справлюсь.

– Ты уверена?

– Абсолютно!

После ужина Лариса снова измерила Николаю Савельевичу давление и дала таблетку. Она наотрез отказалась остаться ночевать у них в свободной комнате, но обещала непременно появиться завтра с утра.

– Лариса, вы бы дали мне адресок своей тетушки. Может быть, я попробую с ней поговорить, – попросил Николай Савельевич на прощание.

Лариса как утопающая посмотрела на Костю, но все-таки продиктовала адрес. Отец настоял, чтобы Константин проводил девушку домой, потому что на улице было совсем темно, и еще потому что так было принято в годы его молодости. Отказаться Лариса не посмела. На сердце было радостно от того, что именно ей удалось заставить этого милого чудака пожить подольше.

Она записала для Кости свой телефон.

– Если тебе только покажется, что ему стало хуже – звони в любой момент. Не прощу себе, если что-нибудь случится…

– А как у него с перспективами?

– Очень неплохо. Еще денек понаблюдать – и достаточно.

Они медленно брели по улице. До дома Ларисы ходил трамвай – две остановки. Но ждать его можно было до второго пришествия и она предложила идти пешком.

– Знаешь, о чем я подумала? Твой отец собирается поговорить с моей тетей.

– Ну и что?

– О чем?

– Кто его знает, – рассеянно сказал Константин, и Лариса удивленно посмотрела на него снизу вверх.

– Но он может представиться отцом моего жениха, – подсказала она.

– А что в этом плохого?

Лариса хотела возмутиться, да почему-то не вышло.

– Ты не собираешься на мне жениться, – напомнила она Косте.

– Не уверен, – ответил он и оба, немного напряженно, рассмеялись.

– Кстати, мы пришли. Здесь я живу.

– Спасибо за все, – сказал Санников.

– Пока, – Лариса вошла в парадную прежде, чем он успел придумать разумный предлог, чтобы удержать ее хотя бы ненадолго.

Каждая ступенька давалась ей с большим трудом. Она могла бы поспорить, что Костя смотрит ей вслед. Кажется, с ней уже такое случалось…

– Коля, – кричала Нина Анисимовна в шипящую трубку, – это я, Нина. Слышишь? А я тебя почти нет. Ну тогда говорить буду я, хорошо? Что? А который час?

«Батюшки!» – пробормотала она себе под нос, бросив взгляд на часы: половина двенадцатого.

– Коля! Речь идет о жизни и смерти, слышишь? Нет, нет. Да послушай ты меня: на самом деле! Разумеется мне больше обратиться не к кому, коли я звоню тебе ночью.

На его реплику она изобразила зеркалу, висевшему напротив, последнюю степень горестного раскаяния и сказала в трубку:

– Конечно, ты мне нужен как врач. А как ты догадался?

Снова – зеркалу – гримаса умирающего от стыда, и – снова в трубку:

– Коля, не до шуток! Нет, подробно не могу. Конечно, возьми инструменты. Какие? – Нина Анисимовна обернулась на Марту. – Вези все, что найдешь. Очень тяжелый.

Она прокричала в трубку адрес и, осторожно положив ее на рычаг, на цыпочках пошла обратно в комнату, словно это могло компенсировать шум, который она только что произвела. Марта зашевелилась и открыла глаза.

– Мне показалось, – пролепетала она, – вы с кем-то разговаривали.

– С зеркалом, – махнула в сторону прихожей Нина Анисимовна. – Как вы?