Дарья Кожевникова - Если это судьба

Клим остановился, чуть не доехав до ворот, вышел и открыл их. Вика замерла, жадно ловя каждое его движение. Ах, если бы он лицом повернулся! Милый, родной, единственный! Но он не глядел по сторонам, занимаясь делом. Подогнал внедорожник к уже открытым воротам вплотную, снова вышел из него, открыл багажник и начал вытаскивать что-то действительно очень тяжелое и громоздкое. Но что именно – невозможно было сказать даже приблизительно, потому что одна створка ворот составляла вместе со стоящей рядом машиной надежный заслон от камеры. Зона видимости ограничивалась сверху лишь узкой полосой между открытым багажником и боксом, виднелись макушка и плечи Клима, и судить о выгружаемом предмете приходилось только по его движениям. Вот он с натугой тащит что-то из багажника. Вот наконец-то вытащил и пошатнулся. Не уронил, а позволил грузу соскользнуть на землю. А потом нагнулся и поволок его внутрь, ухватив за край.

– Вот, собственно, и все, – развел руками Матвей. – Долго мы с Танюхой гадали, что там может быть, но даже приблизительно ничего не смогли придумать.

– Что-то мягкое, – высказала свое мнение Лена. – Судя по тому, как его Клим подхватил и как предмет земли коснулся.

– Или большой мешок, набитый какой-то тяжелой мелочью, не обязательно мягкой, – выдвинула версию Таня. – Эх, звук бы еще к этому изображению! Тогда хоть услышали бы, может, оно звякнуло или бумкнуло. А так…

– А если это была взрывчатка? – предположила Лена. – Может, Клим хотел ее использовать против своих недругов, да что-то у него не получилось? Не смог соблюсти необходимых мер безопасности, вот она и рванула не вовремя?

– Леночка, целого мешка хватило бы на то, чтобы не только два бокса, а всю станцию разнести, – усмехнулся Матвей. – Нет, мимо.

Лена с Таней принялись гадать, что же все-таки Клим мог привезти в бокс накануне своей гибели. Для них самая интересная часть записи осталась уже позади. Но не для Вики. Прислушиваясь к разговору лишь краем уха, Вика продолжала смотреть запись, стараясь не упустить ни секунды. Вот Клим вышел из бокса, закрыл багажник. Вот отогнал машину от ворот, чтобы закрыть их тоже, и снова вышел. И пусть на записи почти не видно лица, фигура, походка, макушка в шапке густых и темных волос – все было Вике до боли знакомо и безумно дорого. Каждое движение. Последняя запись в его жизни. Вика даже не заметила, как стихли Лена с Таней и как слезы катятся у нее по щекам. Опомнилась, лишь когда зашмыгала носом, но тут и запись подошла к концу: Клим закрыл ворота, сел в машину и уехал.

– Держи, Викуль. – Лена без лишних вопросов протянула ей салфетку. Вика с благодарностью кивнула, спрятав в салфетке нос. Как только смогла говорить, попросила:

– Матвей, ты не мог бы сделать копию этой записи? Для меня?

– Возьмешь эту, Викуль. – Он вытащил диск. – Все равно нам на ней разглядеть больше ничего не удастся, уже вытянули из нее все, что смогли.

– Спасибо. – Вика стиснула футляр с диском. Очень хотелось посмотреть на Клима еще раз, прямо сейчас, но неудобно было об этом просить.

– А пойдемте-ка чайку треснем! – Иваныч первым нашел, чем разогнать повисшую в гостиной гнетущую тишину. – Не успели ведь после ужина. Я сейчас заварю с травками.

– Ой, а я булочек из города привезла, в машине оставила, – спохватилась Таня. – Матвей, неси их сюда!

Остаток вечера провели очень даже неплохо. За душистым чаем беседа плавно перетекла опять в рассказы о похождениях Матвея со Смирновым. В основном рассказывала Таня. Частью с их слов, частью – то, что видела сама. Например – историю шрама, украшающего Матвеев подбородок:

– А случилось это тихим зимним вечером. Напраздновались друзья, отмечая что-то, да так, что Матвеюшка в тот вечер отключился. То есть вообще. Такое с ним, наверное, раз в жизни всего и было. А Андрюшенька оказался настолько пьян, что ему хватило ума не садиться за руль, но не хватило на то, чтобы вызвать такси. И так как пьянствовали наши герои не дома, а на далекой чужбине…

– На какой чужбине! – возмутился Матвей. – В трех кварталах от дома.

– Вот я и говорю: на очень далекой чужбине, – невозмутимо подтвердила Таня, – то Андрюша не придумал ничего лучшего, как забросить Матвеюшку себе на спину, и, напрягши всю свою молодецкую силушку, тащить павшего в бою с зеленым змием героя домой. Долго ли, коротко ли нес Андрей-царевич богатыря Матвея к дому родимому, а только свалился у того с чела шлем богатырский.

– Шапка меховая у Матвея с головы упала, – уточнил Андрей. – И почти сразу, как только из ресторана вышли.