`Ohsar G. Swan - Pro человека человечеству. Том I

Был в те времена в психушке Орла заместитель главного врача учреждения, который много десятков «пациентов» за годы своей профессиональной занятости банально умертвил лишь за то, что те не скрывали свою веру в Бога. После же всего того, что со мной произошло в этой психушке и чему он был одним из очевидцев – как исполнитель указаний сотрудников спецслужб страны, – он сам крестился, стал инициатором крещения многих прежде не веровавших в Бога «пациентов», в открывшейся (его стараниями) в этой психушке православной церкви. И этого мало. По всяким мало-мальским православным праздникам он организовывал от этой церкви «Крестные ходы» (шествия), которые – по периметру запретной зоны, мимо сторожевых бочек автоматчиков и пулемётчиков, – с большим крестом в руках на перевес, сам же и возглавлял. Видел его прежде более здравым. Но по принятию христианства он сам не раз стал становиться пациентом областной психушки. Прежде всегда, когда он изредка меня навещал в сопровождении врачей отделения, в дверях стоял кто-либо из прилично одетых в гражданское, поверх небрежно облачённый в белый халат. В психушке лишь только я, он, главный врач и заведующая отделением знали, что это сотрудники спецслужб страны.

От чего же, поинтересуетесь вы, такое внимание к моей персоне? Всё просто – как «божий день». Ещё до попадания в психушки Черняховска и Орла я проявился в незаурядных организаторских, ораторских и прочего характера способностях. Но этого мало. Ибо также проявился в том, что мой мозг безошибочно может относительно быстро просчитать то, что для того же непосильно всем суперкомпьютерам человечества (каждый из которых стоит десятки миллионов долларов США) – объединённым для расчётов в единую сеть. Так после окончания первого срока заключения и получения диплома техникума, по направлению Совмина республики год проучась в Ростовском инженерно-строительном институте (РИСИ), «спалился» в нём на том, что решаю задачи высшей математики способами, прежде науке неведомыми. Впрочем, сознаться, я их и не решал – ибо прогуливал уроки математики и до того о тройных логарифмах, математических суммах и прочей «фене» математиков ведал весьма приблизительно, – они по моему запросу сами решались в моём мозгу. Интересно и то, что решение в мозгу (с графиками координат и прочим) появлялось в виде медленно движущейся «бегущей строки», символы которой, опять же, мог окрашивать в любые цвета, как в ранее приведённом случае проявления во мне «приступа смеха».

И этого мало. Ибо я после решения задачи мог объяснить технологию её решения даже самым «тупым» из студентов, что ни одному математику человечества непосильно. После этих «трюков» (в том числе по предмету начертательной геометрии, вычислительной техники, истории КПСС и прочим) двоих студентов из моей группы, членов КПСС, завербовал КГБ для более тщательного контроля за мной. Моим информатором об этом стал тот из моих приятелей, который из-за того, что пока не партийный, сам не смог завербоваться – лишь рекомендовав спецслужбам страны для вербовки как раз тех самых двух, уже партийных согруппников. Эти вербованные о друг друге (по этой «работе») не знали и действовали исключительно автономно, чтобы доносить и на друг друга. Тогда как я об обоих знал и по исключению меня из института проинформировал о них всех согруппников. Впрочем, осуждать их было некому – все им в этом только позавидовали и по настоящему зауважали, ибо прежде в них ничего такого и наскрести невозможно было, за что бы их можно было хоть «вяло» уважать.

И этого мало? Тогда скажу, что после последнего воскрешения в психушке Орла мне позволили в палате иметь персональный телевизор, свежую прессу и прочее, а «пациенты», находившиеся со мной в самой большой палате отделения (человек так на 10—12) резко шли на реабилитацию (на поправку), не нуждаясь в прежнего характера интенсивной терапии психотропными препаратами. А ведь психические заболевания ни одному психиатру для излечения непосильны. Впрочем, сознаться, я тоже не парился излечением кого-либо и даже ни с кем из «пациентов» особо не общался – ибо мне ведомо было ещё до первого попадания в психушку, что душевные заболевания не менее заразны, чем туберкулёз, чума и прочие. Попросту те сами излечивались от одного моего круглосуточного присутствия с ними в одном замкнутом помещении. И это потому, что моя энергетика была сильней всех, вместе взятых, энергетик «сопалатников» (сокамерников), и она денно и нощно автоматически контролировала степень колебаний качества моей психической полноценности (адекватности). А потому, слогом Заратустры, «слушайте меня даже своими глазами, ибо голос мой – лекарственное средство для слепорождённых».