Александр Коренюгин: Не помогайте мне. Я сделаю все сам

— Да, согласен, — вяло пробормотал Тимофей, — мне пора.

Он встал и ушел. Даже спасибо забыл сказать.

Тимофей ехал по адресу, который продиктовал ему Марик. Ну, конечно, дверь ему открыл Артем. Тот самый Артем Котов, который в колонии защитил его от блатных и спас жизнь.

Артем пригласил его в кухню. Там на столе, рядом с чашкой кофе, уютно расположился ноутбук.

— Я тут с мамой разговариваю, — пояснил Артем, — минуту, я ей скажу пару слов, и мы продолжим.

Артем развернул к себе монитор и его лицо осветила улыбка:

— Мам, тут ко мне пришел Тимофей Сергеевич. Можно я тебе позднее позвоню? Будь, пожалуйста, на связи.

— Артем, — Тимофей не знал, что он скажет дальше. Он стоял возле взрослого сына и это уже было счастье, которое иногда случается само по себе, — узнал, что ты на условно-досрочном и приехал повидаться.

Тимофей хотел, очень хотел начать встречу с других слов — здравствуй, сынок. Я счастлив встречей. Я так долго этого ждал, и вот ты рядом!

Артем посмотрел на его вспотевшее лицо и неожиданно сказал:

— Я знаю, что Вы мой отец. Мама мне давно все рассказала. Вы не обижайтесь, но назвать Вас отцом я не могу. Меня мама вырастила, отца у меня никогда не было.

— И не надо называть меня отцом, — немедленно согласился Тимофей, — я ничего от тебя не требую. Вернее, не имею права что-то требовать. Ты мне на зоне рассказывал свою историю. Ты ведь программист высокой квалификации? Тебя арестовали за участие в создании электронных денег. Я правильно понял?

— Нет, — не согласился Артем, — не электронные деньги, а виртуальные. Криптовалюта. Это абсолютно разные вещи.

— Хорошо, пусть виртуальные. Я задал этот вопрос для уточнения твоей рабочей специальности. Не ради праздного любопытства, хочу предложить тебе работу в нашем агропромышленном комплексе «Восточный».

— Если Вы, Тимофей Сергеевич, помните, то я больше семи лет был изолирован от общества. Меня, как волка в зоопарке, держали в клетке. Да, я работал на компьютере, создавал учетные базы данных для исправительной колонии. Но без интернета, и на устаревших программах. Я сейчас не программист, а обычный дятел, который стучит по клавишам. Вам такой программист нужен?

— Представляешь, нужен! — как можно убедительнее ответил Тимофей, — А я, человек рожденный в городе и выросший на асфальте, как я мог возглавить сельское предприятие? А твоя мама, аристократка по менталитету, что она делает на селе? Однако, наше предприятие на данном этапе уже прибыльное, и толи еще будет! Соглашайся, и приезжай. Мы и технику уже закупили, и интернет у нас стараниями Баси Станиславовны уже есть. Я жду тебя. Жить будешь с мамой в одном доме или предоставим тебе отдельное жилье. Если хочешь, то живи у меня.

— Я подумаю. С мамой посоветуюсь, — ответил Артем, — для меня сейчас самое главное, а что по этому поводу думает моя мама. Она все семь лет со мной вместе была, как бы тоже в заключении. Все про меня знает и понимает, что сейчас мне можно, а что — нельзя. Я в своей свободной жизни практически на полном нуле, я потерял ориентир.

— Да, да, конечно. Обязательно посоветуйся с мамой. Я тоже ее решения почти всегда принимаю к обязательному исполнению. Она у нас умница! Ты, Артем, внешне на меня похож. А менталитет у тебя…

— А менталитет у меня от мамы, — перебил отца Артем, — я даже внешне не хочу быть на тебя похожим. Ты стольким людям жизни переломал и покалечил. И мне в том числе. Не хочу, чтобы человек смотрел на меня, а видел тебя. Я на зоне мечтал, что когда выйду на свободу, то обязательно сделаю себе пластическую операцию. Потом мама меня убедила, что в человеке главное не внешность, а поступки. Внешность меняется при помощи простых манипуляций с косметикой, а поступки, они остаются. Это то, что совершено, исправить нельзя.

— Хорошо, Артем, я согласен. То, что совершено, уже исправить нельзя. Можно как-то загладить свою вину, совершить новые, лояльные поступки, просить прощения, или чем-то существенным помочь. Но исправить? Нет, не получится. Вину за украденные у тебя семь лет жизни я принимаю на себя и помнить об этом буду до последнего дыхания. Постараюсь искупить своей будущей жизнью.

Тайные бдения возле окна продолжались. Тимофей надеялся, что в один из вечеров в окне Баси он увидит Артема. Но все случилось гораздо прозаичнее. Примерно через месяц после освобождения Артема, на утренней планерке Бася сообщила:

— Если ты не возражаешь, то я сегодня, вернее прямо сейчас, еду в город. Мне нужно привезти сюда Артема. Он отдохнул и просится на работу. Ты прав, ему здесь будет чем заняться. Пусть работает. Он парень с мозгами, восстановится. Что скажешь?