Кирилл Мирный - Сицилия

Маркус проснулся с жуткой головной болью. Видимо, он в очередной раз переоценил свои силы и выпил много лишнего. Он еле-еле встал с кровати и подошел к холодильнику.

– Слава Богу! – Только и сорвалась фраза с его уст.

В холодильнике оказалось молоко – спасительная жидкость в часы похмелья. Все уже давно знали, что молоко выгоняет всякую гадость из организма после любой пьянки. Он открыл пачку и с жадностью выхлебал почти половину. Он вспомнил о Сицилии.

– Привет! – поздоровался по телефону Маркус с Сицилией.

– Привет. Как ты после вчерашнего? Вы с Филиппом хорошо приложились.

– Я ужасно себя чувствую. Хорошо, что в доме нашлось молоко, иначе, я бы не выжил.

Все и всегда переживают похмельные часы очень тяжело. Сицилия об этом знала. Но, никто же не заставляет их напиваться до умопомрачения, а на следующий день чувствовать себя дерьмом. В такие моменты главное воздействие на организм оказывается с психологической стороны. Видимо, организм требует «топлива», чтобы начать нормально функционировать, но это ошибочное чувство.

– Ты вчера вскользь сказал про какого-то старого адвоката, который может мне помочь.

– Да, я помню. Исраэль Мойше – прекрасный человек и отличный специалист. Его услугами пользовались многие из моих друзей. Он, конечно, уже стар, но голова у него работает еще получше, чем у нас всех вместе взятых.

– Это хорошо, что не все люди его возраста теряют разум и становится дураками.

– Это точно! У него вообще боевая закалка. – С какой-то высокой степенью гордости заявил Маркус. – Вся его семья и он сам во время войны попали в Освенцим. Его младшего брата убили сразу, а его оставили для каких-то медицинских экспериментов. Отца и мать заставили заниматься каторжным трудом. Они вскоре скончались. А он пробыл в лагере до самого прихода туда русских войск. Он никогда не рассказывал о том, что там творилось, но все мы читали информацию и смотрели документальные фильмы про Освенцим.

– Не правда. Я не смотрела. Мне даже жутко представить такие картины. – Сицилия, хоть Маркус ее и не видел, поморщилась.

– Нам надо к нему съездить, но не сегодня.

– Понятно, что не сегодня. Отдыхай. – Сицилия положила трубку.

Маркус был огорчен тем, что Сицилия на него держала некоторую обиду за вчерашнее. Он приезжал, чтобы помочь ей решить проблему, поддержать ее, а получилось, что напился и впустую отнял ее время.

– С Вами нормально обращались? – начал допрос следователь Стакин.

Генри твердо решил не отклоняться от своего первоначального плана отрицания и держать себя в норме, чтобы не дать слабину.

– Вполне. Спасибо за беспокойство. – Спокойно ответил Филипп.

Стакин пока не знал, кто перед ним сидит. Что можно сделать с этим человеком? Как найти подход? Этими вопросами следователь задавался каждый раз, когда начинал допрашивать какого-либо нового подозреваемого.

– Я рад, что еще не вся система правоохранительных органов прогнила. – Стакин решил зайти с этого ракурса. – Вы освоились в камере?

– Как я мог освоиться, если только недавно поступил сюда?

– Вы правы. Простите.

Генри уже начинал бесить избранный следователем к нему подход. Он старался сдерживаться, но эмоции начинали проявляться.

– Вы помните события той ночи, когда совершили убийство девушки?

– Помню. – Решил гнуть свою линию Генри. – Мы с другом сидели в баре, выпили, после этого я отправился домой.

– И по пути к дому не происходило ничего ненормального? Вы спокойно добрались до дома?

– Да, я совершенно спокойно дошел. – Продолжал врать Генри.

– У нас есть свидетель, который рассказал нам обратное. – Решил не тянуть Стакин.

Генри понимал, что у них должен быть какой-то свидетель, иначе, они бы его так быстро не нашли.

– И кто же он?

– Этого я Вам не могу сказать.

Генри и не ожидал другого ответа. Глупо было бы предполагать, что следователь вот так просто скажет ему, кто свидетель.

– У меня нет причин не верить ему. – Заключил Стакин.

– И что же он Вам рассказал?

– Он рассказал, что Вы шли по парку и начали приставать к молодой девушке, которая шла чуть впереди Вас. Она начала Вас отвергать. Вы не стерпели отказа и повалили ее на землю.

– Да Вы что? И что же я начал делать дальше? – С пафосным удивлением спросил Генри.

– Насколько нам известно, Вы начали душить ее.

– И у меня это получилось? А ваш свидетель даже не помог бедной девушке? – Генри решил обратить внимание следователя на первую оплошность в данной версии событий.