Юлия Михалева - Что скрывает снег [СИ]

Романов охотно принялся за дело: прямолинейные числа неизменно помогали отбросить из головы лишнее. Справились они со своей задачей и нынче. Всего лишь через час Романов замер, пораженный. Его глаза снова загорелись, движения пера по бумаге ускорились. В этот момент он больше не думал о домашней трагедии.

Не спеша с выводами, он полностью проверил все страницы до конца, затем попросил принести отчеты с других участков.

Романов с головой ушел в хитросплетения численных символов, перепроверив все с самого начала еще раз, и еще. К наступлению ночи он просчитал смету Вагнера четырежды, и лишь потом отложил перо и откинулся в кресле.

Он не ошибся: ровные колонки букв и цифр, выведенные мелким, но разборчивым почерком с редким уклоном влево, хранили чужой секрет. Тщательно продуманный и рассчитанный, грамотно и надежно укрытый, совсем незаметный при поверхностном взгляде - и при этом решительно беззаконный.

Числа говорили о людях - и при том столь хорошо знакомых Романову.

Было, над чем задуматься.

Деникин сделал большой глоток из волшебного пузырька доктора. Какая жалость, что он уже подходил к концу.

Помощник полицмейстера обессилел. Он окончательно утратил счет времени, и вряд ли смог бы ответить, день за окном или дело к ночи.

Цербер Петр, недобрый ординарец генерал-губернатора, с чистой душой отправился восвояси. Как-никак, он выполнил повеление хозяина - отыскал полицмейстера. А о том, чтобы вдаваться в детали, наказа не было.

Почтовый курьер (дрожавший, как лист) вместе с ямщиком убыли в дешевые номера, спеша забыться в тепле дневным сном. Показав место, где нашли полицмейстера, малые окончили свое дело, и теперь могли позволить себе ни о чем не думать.

В свою мазанку на околице вернулся и водовоз, прикативший в тележке недобрый груз - окровавленное женское тело. Он поднял его из снега на опушке леса, куда пришел нарубить дров для растопки. Прислуга архитектора, пришедшая в управу спросить о его дочери, увидела тело первой - и с ужасом узнала в нем супругу капитана Вагнера.

Глядя на синюшные, окаменевшие лица, одно из которых Деникину было так хорошо знакомо, помощник убитого ощутил панический страх безысходности.

- Ершов, это все вы накликали! Вы намедни так жаждали трупов - вот и получайте.

- Ничего подобного, Деникин. Я выразил надежду на то, что все пропавшие жители вернутся к нам в полном здравии. Это обратно тому, что вы мне сейчас приписываете.

- И что же нам с ними делать?

Нынче просители уже разошлись, унося с собой шум и гвалт. Тишину управы нарушал лишь ревущий храп спящего околоточного Сомова.

Больше ничего не мешало Деникину, наконец, отправиться домой и тоже вздремнуть.

Ничего - кроме Ершова, который продолжал удерживать цепкой хваткой.

В мертвецкой колдовал полицейский фельдшер. Помимо мужика из простонародья, пришибленного накануне в трактире, к исходу дня на его столах оказались три гораздо более заметных в городе персоны. Двоих из них сукно укрывало с головой, третьему же пока доставало до подбородка. И, по понятным причинам, фельдшер, отчаянно проклиная своего коллегу Черноконя, сосредоточил все усилия на нем.

Деникин надеялся, что из всех, собравшихся ныне в управе, хотя бы он знает, что делает.

Отвлекать фельдшера точно не стоило, хотя он и должен был смыслить во всех гнуснопахнущих бутыльках, которые Ершов похитил из его шкафа, и даже, вероятно, мог сократить время опытов - и вместе с тем, страдания Деникина.

Околоточный же, напротив, с каждой новой неудачей все более входил в исследовательский раж.

- Вы только посмотрите-ка на это! Мнится, что я все-таки отыскал верный состав!

Деникин решительно не понимал, по какой причине кусок грязной ткани более важен, чем те, кто лежал за стеной - и в первую очередь, откровенно убитый полицмейстер. Объяснение Ершова по этому поводу прозвучало совершенно неубедительно:

- Понимаю, что это несколько... хм... кощунственно, но все же какое-то время они уже провели без нас. И могут подождать еще совсем немного, пока мы все же не докончим, наконец, анализ рубахи. Он может быть очень важен!

Но более походило на то, что околоточный просто из чистого любопытства жаждал узнать: что же еще получится при соединении адских смесей? Впрочем, мешал и грел - а также охлаждал их - именно Деникин. Ловко прикрываясь увечьем, не позволяющим быстро и точно отмеривать и отвешивать порошки и суспензии, Ершов, естественно, избежал и последствий. Например, глубокой царапины на щеке, оставленной склянкой, отчего-то взорвавшейся при погружении в снег.