Сергей Протасов - Катастрофа

– Знаю я этого Талинского, он преподает у нас, а что с ним не так? Вроде нарушений с его стороны нет, работает хорошо. Во взятках не замечен, жалоб на него не помню, не пьет, в полицию не попадает. Чего-то нарушил по твоей линии, чего мне знать не положено?

– Вот, возьми, – вместо ответа Горовой протянул Краснову флешку с прикрученной биркой «Информация ограниченного пользования». – Завтра вернешь. Тут материалы его диссертации, предварительные. Посмотри – и сам все поймешь. Нам такие работы в отчетах не нужны, – и снова задрал зрачки к потолку.

– Трудновато это будет, но постараюсь, – Краснов убрал флешку в карман с некоторым облегчением. Если работа слабая, дискредитирует или что-то в таком роде, то это хоть какое-то основание. Смущало только то, что работа засекречена. Тут совсем другой механизм выдачи и хранения материалов, нужны соответствующие допуски, в том числе и у членов диссертационного совета. Такую работу проще пропустить, чем закрыть или перевести: хлопотно и могут возникнуть вопросы у соответствующих органов. Но раз включился проректор по безопасности, то, видимо, он поможет уладить эти моменты. Все равно нехорошо.

Когда Краснов ознакомился с текстом Талинского, вопросов стало еще больше. Работа была, без преувеличения, сильной и грамотной. Обычно люди защищаются для личных целей. Кому-то по должности положено быть кандидатом наук, кто-то значимость свою подчеркивает или статус, другой самооценку поднимает, а непосредственно наукой заниматься сейчас практически никто не хочет. Тем более за это и не платят.

Но только не в данном случае. Тут работал настоящий молодой ученый. Толковый, заинтересованный не в самой защите, но именно в деле, за которое взялся. Не сказать, что блестящий ученый, но способный. Такого человека просто нельзя зарубать, тем более в его диссертации особой крамолы не было. В целом материал получался очень патриотичным и современным, и линия особой миссии России ненавязчиво, но непрерывно проходила через все содержание. Выводы интересные, слегка не то чтоб острые, а неожиданные, но при этом аккуратные – догадайся сам, что называется. Тем не менее это совсем не повод для отказа, но он уже пообещал решить вопрос.

Друзья по университету, коллеги по научному сообществу и студенты иногда называли Краснова Атаманом, ему это льстило. За глаза его чаще называли «Хорьков» или «профессор Хорьков». Это было неприятно, но терпимо – в связи с тем, что имело под собой почву, поскольку свою родословную Краснов то ли вел, то ли вывел от Платона Николаевича Краснова, брата известного атамана Войска Донского Краснова, имеющего отношение к семье поэта Блока и бог еще знает к чему. Ученый народ считал так: если он действительно предок, то это заслуживает уважения в связи с дворянскими корнями, заслугами семьи и так далее, а если он не предок, то научная работа по обоснованию своего происхождения тем более заслуживает уважения. История, равно как и философия или политология, относится к той категории наук, которые не укладываются в привычную представителям точных наук схему: сбор данных – их систематизация – эксперимент – математическая модель – прогноз – корректировка после внедрения. Здесь нет необходимости и возможности подтверждать теоретические выводы практическими результатами. Эксперимента с достаточным объемом выборки нет, внедрение невозможно, математика на уровне подготовительной группы детского сада. Руки развязаны, остается только уловить направление руководящего ветра, встроиться в поток и лететь, пожиная в пути лавры, согласно штатному расписанию. Лучше всего, конечно, предугадать направление этого ветра и обосноваться в авангарде. В данном же случае Краснов немного поставил науку на службу себе в качестве хобби, и в этом не было ничего зазорного.

Чем спровоцирован остракизм Талинского, Краснов знать не мог и не хотел, но осознание несправедливости, творящейся его руками, все-таки вызывало угрызения совести. На склоне лет обязательно нужно считать себя порядочным человеком, но жизнь – череда компромиссов, главным образом с самим собой. Благо память стирает неприятные моменты, защищая мозг от психических болезней и комплексов. Можно, допустим, восстать и отказаться участвовать в этом фарсе, открыто защитить молодого аспиранта, исходя исключительно из собственной оценки ситуации. Лучше, заблуждаясь, не дать свершиться злу, поступить по чести, упасть на амбразуру, чем стать послушным орудием неведомых сил. Эффектно! Однако последствия такого шага могут оказаться роковыми для профессора глубоко пенсионного возраста. Талинского все равно снимут с защиты – не его руками, так чьими-то еще, но тогда самому Михаилу Михайловичу, скорее всего, придется уходить: команда поступила из очень высоких, если учесть до предела закатившиеся глаза проректора, сфер, а там разбираться не любят и прежние заслуги не учитывают. Место его очень скоро займет другой человек, даже можно догадаться, кто именно, а уж тот никакими угрызениями страдать не станет, к тому же он некомпетентен и понимает только деньги. Результатом его подвига, таким образом, станет крушение судьбы минимум двух человек, а то и более, и что полное ничтожество получит власть для умножения своего вреда обществу. Придется, как на войне, жертвовать солдатами ради победы в сражении. Скорее всего, не нужно подключаться к переводу Талинского в другой университет, по крайней мере, пока не прояснится, кто блокирует его защиту и почему. Видимо, это очень большие люди, намерения их не ясны, но последствия могут оказаться серьезными. Инициатива здесь неуместна. Это не подлость, это ответственность, хотя гаденькое чувство все-таки присутствует: знаменитый в первой половине прошлого века родственник – атаман Краснов – до конца боролся за свои идеалы и окончил жизнь в петле в Лефортове, но это был его выбор.