Татьяна Гармаш-Роффе - Наука страсти нежной

– Нет. Почему ты спросила?

– Ты фары выключил.

– А-а-а… Это для экономии. Чтобы аккумуляторы не разрядились.

Я только сейчас заметила, что перешла на «ты», но исправляться не стала. В конце концов, этот мужик мне тыкает с самого начала, с чего бы мне церемониться!

– Можешь объяснить мне кое-что?

– Я сам ничего не понимаю, так что вряд ли.

– И все-таки. Зачем мы роем «могилку», если ты не намерен меня убивать?

– Для отчетности.

– И как ты собираешься эту «отчетность» сдавать? Кому? Ты сказал, что не знаешь людей, которые тебя наняли.

– Есть телефон. По нему и отправлю. Иначе не видать мне второй части денег.

– Ах, тебе дали только задаток… Всю сумму получишь по исполнении заказа? Разумно. И во сколько оценили мою жизнь?

– Вот идиотка, честное слово! – в сердцах воскликнул он. – Если я скажу, что в миллион, ты засияешь от счастья? Что так дорого стоишь? А если только в десять тысяч, будешь рыдать от унижения? Пошли копать, хватит тут рассиживаться! – И он снова включил фары.

Надо признать, он был прав. Действительно, какая разница, сколько заплатили за мое убийство?! Важно лишь одно: убьет он меня или оставит, как обещает, в живых?

Мы копали, копали, копали. Это оказалось чертовки тяжелой работой. Мы даже куртки скинули – стало жарко. Через некоторое время у меня на ладонях вздулись волдыри.

– Все, больше не могу. Посмотри на мои руки. – И я подставила руки под луч от фар.

– И чего, я должен один тут вкалывать?

– Между прочим, тебе за это платят. Могилка входит в заказ, как я понимаю. Чтобы мое тело никто не нашел.

…И чтобы даже родители, мама и папа, никогда не узнали, куда подевалась их дочь, – вдруг подумала я. Наши отношения никак не назовешь теплыми, но все же…

Наконец яма приняла убедительные очертания. В такую действительно мог поместиться труп. Мой, например.

– Ложись вот тут, – скомандовал Роберт и указал мне на уютное местечко в мокрой холодной траве недалеко от ямы. – Ты видела, как трупы в кино выглядят?

– Видела. Некрасиво.

– Да уж, никто до сих пор не додумался устроить конкурс красоты для трупов. Может, застолбить идею? Сделать заявку на шоу? Уверен, будет пользоваться успехом. Народ обожает разглядывать чужую смерть.

– Продай идею в Голливуд. Сразу станешь миллионером.

– Не смешно. Ложись давай.

Я хотела было надеть куртку, но он мне не дал. Сказал, что трупу куртка не нужна и без нее будет эффектнее. Вот козел.

– К тому же второй у тебя нет. Испачкаешь в земле – нечего будет надеть, – добавил он рассудительно.

Я растянулась недалеко от ямы и закрыла глаза.

– Ты чего, поспать тут решила? Устроилась, будто в кровати! Ну-ка, включи воображение! Представь, что я в тебя выстрелил, а ты упала, испуская дух… Упала, как пришлось, – а не в постельке поудобнее улеглась. Ножку давай подверни неуклюже, ручки раскинь как-нибудь по-дурацки. Голову набок поверни. Волосья взъерошь.

Некоторое время мы упражнялись в театральном искусстве. Наконец самозванный режиссер выразил удовлетворение моей позой.

– Вот, отлично, так и лежи. Не дергайся, я сейчас нанесу на тебя краску. Типа кровь. Ты куда предпочитаешь: на грудь или голову?

– Дурак, – прошипела я, не меняя позы.

– Давай на грудь. Это так эротично, – ехидно проговорил Роберт и плеснул на меня краски из той бутыли, что распирала его карман.

Радости от открытия, для чего бутыль предназначалась, я не испытала. Холодная жидкость на моей груди, холодная земля подо мной. Как же мне хотелось поверить, что это дурной сон, что я просто раскрылась ночью и замерзла и нужно лишь чуть-чуть проснуться и натянуть на себя одеяло!

Поверить не удалось. Роберт мазнул краской по моей щеке.

– Глаза держи открытыми. Не моргай, когда будет вспышка. И не дыши, когда скомандую. Выдохни и задержи дыхалку.

– Зачем?

– Фоток надо сделать несколько. И важно, чтобы не получилось разницы в объеме груди. Когда дышишь, объем меняется от вдоха к выдоху. Сечешь?

– Не дура.

– Пока не очень-то заметно, – скептически хмыкнул он и принялся щелкать телефоном, делая снимки.

Наконец моя фотосессия была окончена.

– Чудненько, – довольно произнес он, рассматривая фотографии в своем телефоне. – Ты просто звезда. Теперь, барышня, извольте разместиться на ложе.

– С ума сошел? Там сплошная грязь!

– Ты – труп. А трупы не выбирают, где им валяться. Сигай в яму, не то я тебя столкну сам. И плюхайся так, будто тебя туда кинули, бездыханную.