Ольга Володарская - Земля перестанет вращаться

Тот убежал, плача. Горько, надрывно, пьяно…

Потом, уже после сорокового дня, пытался помириться. Звонил, через маму и брата что-то передавал. Один раз явился к подъезду, сидел, ждал возвращения Паши с работы, когда увидел, бросился к нему, что-то бормоча. Но тот обошел его, как неодушевленное препятствие, столб, куст, пожарный гидрант, и скрылся в подъезде.

– …Паша, борщ на столе, – прокричала Лена и стукнула костяшкой согнутого пальца в дверь. Паша поморщился. Какой же неприятный у нее голос!

– Иду, – ответил он. Затем вытерся и вышел из ванной.

Запах борща витал по квартире. Но был не особо приятным. Ленка, как всегда, бухнула в него слишком много уксуса, но забыла добавить чеснока. Зато скатерть новую на стол постелила. Красную в белый горох. Таким же был ее фартук.

Паша сел на свое привычное место и только тут заметил, что тарелки только две.

– А мама что, есть не будет?

– Она потом.

– Позови ее, пожалуйста.

– Я думала, мы вдвоем посидим… – разочарованно протянула жена. Не иначе, надумала предпринять вторую попытку возобновления сексуальных отношений. А раз подпоить трезвенника-мужа нет никакой возможности, то хотя бы подкормить.

– Я хочу поговорить с вами обеими.

– О чем? – напряглась Лена.

– Позови маму.

Но та сама показалась в коридоре. Наверное, подслушивала.

– Борщ будете? – спросила у свекрови Лена.

– Сама налью, – ответила ей та. Подойдя к плите, сняла крышку, понюхала борщ, чуть скривилась и стала добавлять в него сахар, чеснок и сушеную петрушку.

– Опять не по-вашему сварила? – поджала губы Лена.

– Кислый же и не острый.

– Да вы же еще не пробовали.

– А я по запаху чувствую. – Мама взяла у Паши тарелку, а вместо нее поставила другую, в которую налила доведенный до ума борщ.

Все расселись. Зачерпнули по ложке. Лена сделала вид, что ей понравилась ее кислятина, и принялась хлебать борщ, причмокивая от «удовольствия». Матушка тоже немного поела, но даже после «тюнинга» блюдо оставляло желать лучшего. Паша же отставил тарелку и выдал:

– Я ухожу.

– Куда? – опешила мама.

– К кому? – взвизгнула жена.

– Можно мне договорить? Не прерывайте меня, пожалуйста.

Но Лену было не унять:

– Бабу нашел, я так и знала! Секса не хочет, в облаках витает, возраст опять же кризисный – седина в бороду, бес в ребро…

– Заткнись, – тихо проговорил Паша.

– Кто она? Ирка-кладовщица или Галя из бухгалтерии? Обе вьются вокруг тебя…

Ира была инвалидом третьей группы. Ей было тяжело переставлять коробки, и Паша ей часто помогал. А Галя тоже потеряла ребенка, только он умер своей смертью, скончался от лейкемии в двенадцать лет, и они с Пашей иногда ездили вместе на кладбище.

– Заткнись, – повторила слова Паши мама. Но громко и зло.

– Что, сыночка выгораживать будете? Валяйте! Вы меня всегда ненавидели, считали недостойным вашего распрекрасного Пашули. А что в нем хорошего? Размазня! И в постели ноль. Уж не знаю, на что там Ирка с Галькой повелись…

И тут мама удивила. Она с размаху влепила Лене пощечину.

– Он дочь потерял, дура! Поэтому сам не свой.

– Я тоже ее потеряла, – закричала Лена, вскочив. Животом задела тарелку, она накренилась, борщ пролился и растекся по столу кровавой лужей. – Но я живу дальше. Пытаюсь наладить отношения. Потому что у нас остались только мы…

– Не было никогда нас, – прервал ее Паша. – Я тебя никогда не любил, как и ты меня. Дашенька соединила нас и удерживала рядом друг с другом. А теперь ее нет… Так какой смысл нам продолжать играть в семью?

– Я могу родить тебе еще одного ребенка. Думаешь, почему я пытаюсь склонить тебя к сексу? Не из-за удовольствия же…

– Мне другого не надо.

Паша встал из-за стола и направился к выходу. Мама остановила его вопросом:

– Куда ты?

– Собирать вещи.

– Ты намереваешься уйти из СВОЕЙ квартиры, в которой вырос, а мегеру оставить тут? Со мной? – Матушка вскочила и подбежала к Паше. Она была очень маленького роста и смотрела на него, вытянув шею. – На черта она мне сдалась? Я ее терпела только ради тебя. Пусть она катится.

– Я тут прописана, – мгновенно отреагировала на реплику мамы Лена. – И вы права не имеете меня выгнать.

– Выпишу и выгоню, – рассердилась та. – Это моя собственность.

– В нашем случае без согласия – только в судебном порядке. Я его вам не дам, а в зале суда такое устрою…

– Ты меня не пугай.

– Я законная супруга вашего сына, прожившая в этой квартире пятнадцать лет и вырастившая в ней дочь. Коммунальные платежи на мне. Ремонт тоже. Кто тут обои клеил? Занавески, скатерки покупал? Я! И с соседями разбираюсь тоже я. Вы не конфликтные, особенно Паша. Его даже если не водой зальют жильцы сверху, а дерьмом, он стерпит. А мне терять нечего. Попробуете меня выгнать, пойду на телевидение. Как мать зверски убитой девочки, которую пытаются злые родственники на улицу выгнать.