Андрей Быстров - Дороги рая

Глотая слезы, она сказала равнодушному фиолетовому цветку:

- Он неправ! Джейсон неправ, ты слышишь? То есть, я думаю, что он неправ, но мало ли что я думаю... Что мне теперь делать, что же делать? Ведь я люблю его!

Чаша цветка покачивалась на легком ветерке. Юля вдруг испугалась собственных слов... Впервые она произнесла вслух то, что знала уже давно, но полностью, безоговорочно и окончательно поняла только сейчас. Она здесь одна, но... Слова были сказаны.

Кулачками Юля вытерла слёзы и направилась к телепорту. Перед тем как пройти сквозь сияющую золотом неощутимую поверхность купола, она по инструкции Эйбори "отчетливо подумала": "Наш дом".

14

Юля медленно поднималась по лестнице среди благоухания великолепных цветов. Джейсона на террасе не было, не было его и в большой светлой гостиной. На втором этаже Юля остановилась у двери, ведущей в спальню, выбранную Джейсоном, и с замиранием сердца негромко постучала. Никакого ответа, ни шороха, ни звука в комнате; тогда Юля толкнула дверь и вошла.

Джейсон сидел в кресле у громадного панорамного окна, глядя на море. Он не пошевелился, не обернулся. Юля тщетно искала слова, чтобы начать разговор. Слова не приходили к ней, кроме каких-то банальных, стёртых, ничего не значащих, и она подошла к Джейсону сзади, молча положила руки на его плечи. Он и теперь не изменил позы, но его ладонь легла на ладонь девушки, погладила её. Что было в этом жесте - желание утешить, попросить извинения? А может быть, нежность, что-то глубинное, тайное, предназначенное для них двоих?

И тут Джейсон встал. Он повернулся к Юле, их глаза встретились синие, как небо и море, глаза девушки и серо-зеленые, загадочные и обещающие, как атмосферная дымка неведомой планеты, глаза космического пилота. Глаза человека, узнавшего больше, чем другие, и все же лишь только человека.

Вслед за глазами встретились их губы. Сначала Джейсон поцеловал её осторожно и несмело - или она поцеловала его, никто не был первым в их едином порыве. Но уже второй поцелуй, страстный, открытый, смёл все преграды обид и недоверия. Горячий язык девушки проникал глубоко в иступленной ласке, которой жаждала она, которой жаждал Джейсон, и эта жажда могла бы испепелить, не будучи утоленной, два существа. Юля ощутила, как набухают бугорки её сосков, как увлажняется лоно сокровенным соком. И она ощутила жар, исходивший от стиснувшего её в объятиях Джейсона, ощутила силу и мощь ЕГО жажды - но силу бережную, мощь, призванную не сокрушать, но вести.

Рука Джейсона скользила по спине девушки. Его сильные пальцы расстегнули замок, жёлтое платьице упало к ногам. Юля переступила через платье назад, оказавшись вдали - на целый шаг, на целую бесконечность - от Джейсона, и не в состоянии дожидаться, откладывать, тратить время на игры, сама сбросила остальное. Теперь она стояла обнаженная, как вчера перед морским купанием, но тогда это было озорство. Сейчас она хотела Джейсона так, что если бы все скалы вокруг с грохотом обрушились в океан, она бы даже не заметила этого. Она прижалась к Джейсону, лаская его, целуя, раздевая. Они опустились на ковер. Язычок девушки трепетал на разгоряченной, готовой к взрыву плоти, искал и находил пламенеющее углубление. Её губы, её язык приводили Джейсона к вершине, не позволяя этой вершины достигнуть, продлевая и продлевая чудесный момент.

- Подожди... - Джейсон опрокинул Юлю на спину. Его руки гладили бархатную кожу её груди, плеч, живота. Нежно и до боли жестко целовал он её соски, спускался ниже, туда, где серебрился на розовых лепестках сок желания. И теперь влажный и жаркий язык Джейсона кружил возле налитого томительным стремлением бутона её плоти, уступая властной тяге к слиянию. Юля металась, цепляясь за ковер, стискивая кулачки. Кажется, она бормотала какие-то милые непристойности, и она закричала, когда губы и язык Джейсона заставили её в первый раз окунуться в обжигающую и захлестывающую волну. Это было - ничто,

/проекция её ВРЕМЕНИ/

и это было всё,

/она, Юля и Джейсон/

и она поняла, что никогда прежде не испытывала ничего похожего... Просто не знала, что такое бывает. Какие-то слова, какие-то бледные тени реальности, придуманные людьми... В них не было смысла. То, что произошло с ней сейчас, лежало по ту сторону всех слов и определений, и ради этого стоило умереть, воскреснуть, пересечь Галактику и оказаться в иной Вселенной.

Но это было только начало, и Юля чувствовала, что это - только начало. Она раскинулась на ковре, чтобы Джейсон видел её всю, парящую в небесах небывалого, НЕ БЫВШЕГО нигде и никогда счастья. В полете, в невесомо-радостном полете она звала его... И он пришел к ней, с новой волной безудержных эмоций, катящейся в сладостной опустошенности. В извержении огненного вулкана исчезли и спальня, и дом, и планета Майди вокруг был космос, а сердце космоса было здесь, в остроте откровения. Сплетающиеся тела, прерывистое дыхание, вскрики и стоны - это и была окончательная, абсолютная истина, итог всех поисков и первый шаг всех дорог.