Андрей Быстров - Дверь

Мартов был там, беседуя с кем-то, кого не было видно. Через толстое стекло Кремнев плохо слышал голоса, но все же достаточно, чтобы разобрать содержание разговора.

- Сегодня меня никто не встретил, Евгений Дмитриевич, - говорил Мартов, стоя спиной к окну с бокалом в руке. - Ни вашего великолепного пса, ни экономки. Надеюсь, с ними все в порядке?

- Не совсем, - глуховато донеслось из глубины комнаты. - Полкана пришлось отправить на операцию. Какой-то идиот забрался в сад и ухитрился пырнуть Полкана ножом. Правда, мой защитик не сплоховал и здорово порвал мерзавца, но...

- Что за идиот? - обеспокоеннно спросил Мартов.

- Ничего опасного, обычный ворюга... Варвара Никитична с ним в больнице, дежурит...

- С кем, с ворюгой?!

- С Полканом! Неужели она оставит героического Полковника одного в такие минуты?

- Ах, ясно.

- Ну да, - раздраженно буркнул невидимый собеседник Мартова. - С Полковником все обойдется, а вот другие события меня просто из колеи выбивают.

Мартов сказал что-то, чего Кремнев не расслышал, а второй человек продолжал:

- Разрабатывая связи Стрельникова, мы вышли на некоего Игоря Зимина... Рукопись могла находиться и у него, да вот проверить это не удалось. В квартире Зимина моим ребятам приготовили теплую встречу.

- Какую встречу... Кто приготовил?

- Да уж не сам Зимин, он кабинетный жук. Парням так вломили, что они даже сосчитать противников не смогли, тем более описать. Но что особенно странно - никого из моих не попытались задержать. И вообще, что это за игры? Чувствую запах дерьма...

- Странно, - согласился Мартов. - А как продвигаются поиски Кремнева?

- Никак. С тех пор, как он исчез из гостиницы, о нем ни слуху, ни духу.

- Объявится. Уверяю вас, он жаждет встретиться с нами не меньше, чем мы с ним. Ему только неизвестно, что ищет он именно нас...

- Ну, знаете... Если он каким-то сверхъестественным способом сам пронюхает, что девчонка у нас, то конечно, объявится. Увешанный гранатами...

- Мы его раньше найдем. Разберется в ситуации, как миленький будет на нас работать. Не так страшен Кремнев, как его малюют...

- Вам легко говорить, для вас он - абстракция. А я-то с ним лично знаком!

Последние слова заставили Кремнева насторожиться ещё сильнее. Ему и раньше казалось, будто он слышал где-то прежде голос собеседника Мартова, возможно, в телепередаче или радиопрограмме. Почему бы и нет? Владелец такого особняка (а что Мартов разговаривает конкретно с владельцем, понятно из их реплик) - не дворник дядя Вася, почему бы ему не выступать в средствах массовой информации... Но только что этот человек заявил, что знаком с Кремневым лично! Эх, посмотреть бы на него...

Кремнев немного переместился вдоль решетки, отчего она издала громкий предательский визг. Мартов поспешно подошел к окну и так быстро поднял раму, что Кремнев едва успел спрятаться за выступом лепного украшения.

- Что там? - спросил хозяин дома.

- Ничего, - ответил Мартов после напряженной паузы. - Ветер, наверно. Или кошки распоясались в отсутствие Полкана.

Ладно, подумал Кремнев, не все сразу. Так ли трудно установить, кто владеет этим домом? А пока надо воспользоваться случаем, проникнуть внутрь и учинить обыск. Разумеется, они не держат Иру здесь, но вдруг удастся наткнуться на какие-то сведения о ней?

Отодвинувшись подальше по карнизу, Кремнев добрался до круглого чердачного окошка (архитектор мини-замка словно специально позаботился о том, чтобы по стенам его творения было удобно взбираться) и протиснулся в пыльную темноту. На ощупь он нашел дверь, ведущую во внутренние помещения. Она была заперта, но дверной замок представлял собой не слишком сложную конструкцию, и Кремнев справился с ним за полторы минуты. Спустившись по двум лестницам - узкой и широкой - Кремнев попал в большую комнату. Так как она располагалась далеко от местонахождения Мартова и хозяина дома, Кремнев смело щелкнул выключателем настольной лампы.

- Ну и ну, - тихо восхитился он.

Кабинет, в котором он очутился, ещё больше напоминал о средневековье, чем весь особняк. Взгляд Кремнева уперся в хрустальный шар на бронзовой подставке о трех ногах, потом перебежал на стены, откуда скалились зловещие африканские маски. На ковре поблескивали рукояти и лезвия старинного оружия - мечей, эспадронов и тому подобного. Сотни почтенных книг величественно и солидно возвышались в ячейках резных стеллажей. На почетном месте красовались "Центурии" Нострадамуса, редчайшее издание 1555 года, рядом несколько различных русских переводов и тома многочисленных комментариев. Дальше - прикладная Каббала и трактаты по демонологии Ямвлика и Пселла книги, которые даже сам Нострадамус не решился хранить и сжег после прочтения. Над ними разместились труды епископа Кесарии Евзебиуса "Хронография" и "Хронологический канон" в латинских переводах. Было много редких книг по оккультизму и магическим культам, а также современных работ, посвященных этой тематике. Галерея авторов двадцатого века открывалась прижизненными изданиями произведений таких небезызвестных писателей, как Генрих Гиммлер и Альфред Розенберг.