Эверт Лундстрём - Операция «Отче наш»

С совершенным почтением».

Завершали послание две неразборчивых подписи лиловыми чернилами. А также постскриптум:

«Если Вас больше устраивает другое время, сообщите, пожалуйста, об этом фрекен Кассель».

Я постоял в раздумье с письмом в руке. На подоконник снаружи опустилась синица. Ее коготки стучали по жести.

Я прошел в гостиную. Через весь пол пролегла от окна солнечная дорожка. Продолжая путь вверх по стене, она высекла искры из серебряных кубков на парадной полке. Яркие блики играли на стекле водолазного свидетельства.

Что ни говори, с годами парусный спорт стал моим образом жизни. С семи лет мной овладела одержимость гонками, и с тех пор она только возрастала. Глаза вновь обратились к парадной полке: в самом центре лежала пропитанная солью черная дубовая чурка. В нее мой друг, лодочный мастер Клинк-Юхан, вмонтировал мою олимпийскую серебряную медаль. Navigare necesse est, vivere non est necesse. Плыть, непременно плыть, даже ценою жизни. Латинское изречение о необходимости плавания не вызывало у меня сомнений. Будь у меня мировоззрение, я выразил бы его именно в этих словах.

Телефонный звонок сердито нарушил мои размышления.

– Морган Линдберг?

– Да.

– Ты получил утром письмо. Верно?

– С кем я говорю?

– Неважно… Забудь это письмо. Понял?

– Я получил не одно письмо, – сказал я, пытаясь опознать голос. И заключил, что слышу его впервые.

– Письмо от адвокатской фирмы.

– С чего это я должен его забыть?

– Ради собственного блага.

– С кем я имею честь говорить?

– Прислушайся к доброму совету.

– Это угроза?

После мгновенной заминки:

– Понимай как хочешь.

– Я не слушаю приказов первого попавшегося! – Я с трудом сдерживал бешенство.

– На этот раз лучше послушать…

Я не успел ответить: щелчок в трубке дал знать, что приятная беседа окончена. Медленно положив трубку на рычаг, я подошел к окну. За ним, в брезентовом шатре лежала моя «Шери». Надежно укрытая от зимы и льда. На этой яхте «Звездного класса» я не раз добивался успеха. Серый брезент не мешал мне видеть ее обводы.

Вернувшись к телефону, я набрал номер адвокатской фирмы Марк и Леффлер.

– Добавочный двадцать один… фрекен Кассель…

Тяжелая резная дверь из дорогого дерева была заперта. Снизу ее подпирал черный гранитный плинтус. На уровне глаз выстроились в аккуратный ряд изящные латунные дощечки с черными буквами.

Пароходство А/О Танкпак

Страховое общество «Альбион»

Проф. Освальд. Терапевт.

Адвокатская фирма Марк и Леффлер

Тексако

Еще одна дощечка приглашала: «Говорите сюда».

Я нажал кнопку возле Марка и Леффлера. Тщательно проолифенная коричневая дверь отливала бархатным жирным блеском.

Сквозь решетку внутреннего телефона протиснулся глухой писк. Затем послышался голос. Вполне приятный, несмотря на металлический призвук. Сочный, приветливый, эффективный.

– Добрый день, что вам угодно?

– Я Морган Линдберг.

– Добро пожаловать. Входите. Вас ждут. Зажужжал замок. Тяжелая дверь бесшумно заскользила на петлях. Латунная ручка изображала ящерицу.

Вестибюль в старом стиле внушал священный трепет.

Я направился к лифту, слушая эхо своих шагов.

Лифт изрядно удивил бы меня, если бы отметил скрипом свой путь наверх. Но он двигался бесшумно. Все смазано на славу.

– Господин Линдберг?.. Добро пожаловать. Меня зовут Анетта Кассель.

Очень красивая женщина. Возможно, высокие скулы указывали на далеких славянских предков. В глазах переливалась морская зелень, рот казался очень большим, но не портил лицо. На лбу – каштановая челка. Так называемая «пажеская» стрижка. Белый жакет спортивного покроя и белая юбка подчеркивали линии фигуры.

– Входите, пальто можете оставить здесь…

Она ввела меня в приемную, словно медицинская сестра, приветливо улыбаясь, но напряжение не оставляло меня.

Стены и потолок приемной были отделаны панелями из дорогой древесины. Золотистый гладкий ковер наводил на мысль о поле спелой пшеницы. Напротив двери стену украшало полотно Миро. Рядом с дверью висели две литографии Пикассо. На узком столе с чеканной медной столешницей красовалась полная белых роз большая керамическая ваза. Белые цветы отлично сочетались с обликом фрекен Кассель.

На окне висели полупрозрачные полотняные занавески того же цвета, что и ковер. Всю боковую стену между дверью, в которую сейчас с улыбкой вошла фрекен Кассель, и стеной с картиной Миро занимал огромный аквариум с подсветкой. Среди темно-зеленых водорослей сновали яркие рыбки.