Далия Трускиновская - Баллада об индюке и фазане

Итак, мы оказались вместе на кормовой палубе. И говорить нам, собственно, было не о чем. Да и молчать – тоже.

Телебашня уплывала. Кораблик резво пыхтел мимо зеленого берега и детей, играющих на янтарном мелководье.

– Ну, как продвигается ваше расследование? – наконец нашла я тему.

– Пока – не очень, – признался Званцев.

– А в чем там, собственно, было дело? Ведь теперь-то уже можно рассказать?

– Дело неприятное.

– А все-таки? Интересно же, ради чего вы с семи утра переполошили весь квартал! Хоть из меня не получился свидетель, ко все-таки? Других толковых свидетелей, кроме той женщины с первого этажа, вы не нашли?

– Вы, наверно, любите читать детективы? – осведомился Званцев. И сделал это довольно высокомерно.

– В качестве психологического практикума, – надменно отвечала я, – и не более того. В этом смысле лучше всего – старый, добрый, классический английский детектив, единство места, времени и действия. И интеллект следователя сомнению не подлежит. Все подозреваемые связаны разнообразными узами. На каждого потенциального убийцу – по главе. К трупу, найденному на первой странице, прибавляется еще два-три. Следователь, пойдя по ложному следу, вовремя спохватывается. Всплывают роковые фамильные тайны. Главное – не влюбиться в следователя и удержаться от заглядывания в последние страницы, где через два дня после преступления разоблачают убийцу и быстренько докладывают читателю мотивы преступления.

Ни одного укола Званцев не понял.

– Ваша правда, – согласился он. – Только у нас, к сожалению, нет этих последних страниц. А то бы мы туда заглянули.

– Значит, это дело все еще висит на вас?

– Ну, висит.

– И что же такое спер человек в темной куртке из «жигуленка» в подворотне?

Званцев как-то загадочно посмотрел на меня.

– У вас не очень четкое представление о сфере действий угрозыска. Я – именно оттуда.

– Ну и что? – как можно безмятежнее спросила я.

– Ничего, Просто поиск воришек не входит в наши функции.

Когда Званцев говорил казенным языком, он делался невыносим. Я заметила это еще тогда, утром.

– Вы хотите сказать, что в подворотне произошло убийство?

– Странная у вас тяга к убийствам, – ехидно заметил Званцев. – Но на сей раз вы, к сожалению, правы. Тогда, ночью, действительно произошло убийство. И если бы вы выглянули в окно, то увидели бы живого, настоящего преступника.

– В моем районе убийство, и соседки ничего не знают?

– Убитый не был жителем вашего района. Видимо, у него здесь были какие-то дела, и он несколько раз оставлял в подворотне машину. Ее и запомнили.

– Но почему же соседки не в курсе?

– Да потому, что на машину с покойником наткнулся наш же сотрудник. Он возвращался домой, и ему показалось странным, что в машине сидит человек. Как вы понимаете, он не стал устраивать в пять утра пресс-конференцию для бабок.

– Он что – мертвый там сидел? – ужаснулась я.

– А не вредно вам сейчас выслушивать такие подробности?

– Наверно, вредно… – опомнилась я.

– Ну, так обойдемся без них.

Мы помолчали, Я осторожно разглядывала Званцева. Этому человеку были противопоказаны меховые шапки – у него и так была большая голова, а еще в шапке – один к одному гриб-боровик. И будь я, ну, не женой, сестрой или тетей Званцева, я бы уж добилась, чтобы он отрастил усы и бороду, если только там у них, в угрозыске, эта роскошь не запрещается. Усы бы выровняли ему линию губ, а борода скрыла асимметричность подбородка. И был бы мужик – ничего себе.

– А какие еще подробности вы можете сообщить? – спросила я. – Сборник голландских детективов а забыла дома, а хочется чего-нибудь этакого. Может, я вам прямо здесь, на палубе, методом дедукции все разгадаю?

Званцев усмехнулся.

– Попробуйте. Спасибо скажем.

– Ну?

– Ну, вот вам первая зацепка. Убитый попутан на контрабанде. Года два назад он проходил свидетелем по одному мерзкому делу. Проходил-то свидетелем, хотя было ясно, что и он руку приложил. А доказательств – никаких. Так и остался свидетелем.

– А что за дело?

– Морячки наладились видеокассеты в спасательных поясах провозить. Сами понимаете, какие там были художества. После того суда он вроде притих. С судна его не сняли. И вот – финал. Вряд ли его достали из-за тех поганых кассет. Значит, чего-то новенького натворил.

– Ну, а если бы нашелся человек, который видел его в нашем дворе? Сверху ведь все равно не разобрать ни лица, ни одежки. Темное пятно – и все тут.