Раймонд Чэндлеp - Детектив Филип Марлоу

- Вы ужасны, - сказала она. - Вы мне не нравитесь. - Она отвернулась от меня, спрятала руки под одеяло и закрыла глаза.

Я подошел к двери. На выходе я обернулся и посмотрел назад. Она смотрела на меня, приоткрыв один глаз. Я насмешливо оскалился, и глаз поспешно закрылся.

Я вернулся в гостиную, одарил мисс Лимингтон всем, что осталось от моих сияющих улыбок, и вышел.

Я поехал на Санта-Моника-бульвар. Ломбард был еще закрыт. Старый еврей в высокой черной ермолке, казалось, очень удивился тому, что я так быстро вернулся за закладом. Я объяснил ему, что у нас в Голливуде так принято.

Он достал из сейфа конверт, вскрыл его, извлек оттуда квитанцию и дублон и положил его мне на ладонь.

- Такая это ценность, такая, что отдавать не хочется, - пожаловался он. - Работа, понимаете ли, работа - превосходная.

- И золота в ней, верно, на все двадцать долларов, - сказал я.

Он пожал плечами и улыбнулся. А я сунул монету в карман и пожелал ему спокойной ночи.

32

Лунный свет стелился по лужайке, как белая простыня, - и лишь под кедром, как кусок черного бархата, лежала густая тень. В двух нижних окнах и одном наверху горел свет. Я поднялся по кособоким каменным ступенькам и позвонил.

Я не взглянул на маленького нарисованного негритенка на стене. И не потрепал его по голове. Шутка несколько устарела.

Дверь открыла седая румяная женщина, мне еще не знакомая. Я сказал:

- Я - Филипп Марлоу. Я хотел бы видеть миссис Мердок. Миссис Элизабет Брайт Мердок.

Женщина подозрительно оглядела меня.

- Думаю, она уже в постели. Вряд ли она сможет вас принять сейчас.

- Еще только девять.

- Миссис Мердок рано ложиться спать. - Она начала закрывать дверь.

Это была милая старушка, и я не хотел наваливаться на дверь грубым плечом - я просто легонько оперся на нее.

- Это важно. Вы можете передать ей?

- Подождите минутку. - Я отступил назад и дал ей закрыть дверь.

Из листвы темного дерева послышалось пение пересмешников. Машина проехала по улице слишком быстро и взвизгнула тормозами на повороте. Прозвенели отдаленные колокольчики девичьего смеха, словно они высыпались из машины на крутом повороте.

Спустя некоторое время дверь открылась, и женщина сказала:

- Можете пройти.

Я проследовал за ней через большую переднюю комнату. Тусклый свет единственной лампы едва достигал ее противоположной стены. Слишком тихо было в этой комнате, и ее надо было срочно проветрить. Мы прошли до конца коридора, поднялись по лестнице с резными перилами и прошли еще по одному коридору.

Горничная указала мне на раскрытую дверь и, когда я вошел внутрь, затворила ее за моей спиной. Я оказался в просторной, изобилующей мебельным ситцем гостиной с серебряно-голубыми обоями, синим ковром и выходящими на балкон высокими французскими окнами. Над балконом был навес.

Миссис Мердок сидела у карточного столика в мягком кресле с подголовником. На ней был стеганый халат, и ее волосы были несколько растрепаны. Она играла в одиночку. Колоду она держала в левой руке и, прежде чем поднять на меня глаза, положила одну карту на стол и передвинула другую. Потом она произнесла:

- Итак?

Я подошел к столику и взглянул на карты. Она играла в "конфилд".

- Мерле сейчас у меня дома, - сказал я. - Она малость чики-бряки.

- И что же такое чики-бряки, мистер Марлоу? - сухо поинтересовалась миссис Мердок, не взглянув на меня.

Она передвинула карту, потом - более быстро - еще две.

- Приступ меланхолии, - пояснил я. - Когда-нибудь ловили себя на жульничестве?

- Когда жульничаешь, играть не интересно, - мрачно сказала она. - И очень малоинтересно, когда не жульничаешь. Что там с Мерле? Она никогда не задерживалась допозна. Я уже начала беспокоиться за нее.

Я подтащил к столику кресло и уселся напротив нее.

- Вам нет необходимости беспокоиться, - сказал я. - Я вызвал доктора и сиделку. Она спит. Она была у Ваньера.

Миссис Мердок отложила колоду карт, сцепила на краю стола жирные руки и тяжело посмотрела на меня.

- Мистер Марлоу, - сказала она, - мы с вами должны окончательно договориться. Я сделала ошибку, пригласив вас. Я просто не хотела, чтобы меня - как бы вы выразились - держала за дурочку такая маленькая злая тварь, как Линда. Но было бы лучше, если бы я вообще не подымала шуму. Мне гораздо легче было бы пережить пропажу монеты, чем ваше присутствие. Даже если б мне ее никогда не вернули.

- Но вам ее вернули.

Она кивнула, пристально глядя на меня:

- Да, мне ее вернул. И вы знаете как.