Джорджо Щербаненко: Предатели по призванию

Не испытывая ни малейшего любопытства, он лениво пытался отгадать, какую вонючую бутылку собирается откупорить перед ним этот тип. Сразу видно, грязный торгаш: и физиономия, и шикарный вид, и безукоризненные манеры – все говорит за то, что ему сейчас предложат очередную мерзость.

– Адвокат Сомпани, припоминаете?

На этот раз воспитание, видимо, не позволило ему подмигнуть, едва заметная ухмылка лишь прозвучала в голосе, если это возможно, он все же, должно быть, надеется установить между ними доверительные отношения, как между сообщниками. Ох уж эти хитрюги, все они – неисправимые тупицы!

– Да, помню.

Еще б ему не помнить! Он бы предпочел, чтоб ему добавили срок, лишь бы не сидеть в одной камере с Туридду Сомпани. Другие заключенные – вполне приличный народ: мошенники, воры, бандиты, а Туридду Сомпани – нет, этот законченный мерзавец, одна рожа одутловатая чего стоит! – и особенно Дуку раздражало, что он адвокат: если адвокат попадает в тюрьму, то это либо смешно, либо страшно, и ведь получил-то всего два года, а заслужил наверняка все двадцать – посадил за руль приятеля, который не умел водить машину да к тому же был на взводе, ну, приятель и загремел вместе со своей подружкой в Ламбро, возле шлюза Фаллата, а сам Туридду бегал по берегу и звал на помощь; история настолько темная, что даже самый строгий прокурор не смог ничего из этого омута выудить, хотя все – и судьи, и адвокаты, и публика в зале суда – чувствовали, что приятель Туридду Сомпани в Ламбро угодил не случайно.

– Ну так вот, адвокат посоветовал мне обратиться к вам за помощью, – продолжал безукоризненно вежливый синьор, притворяясь слегка смущенным, хотя этот вряд ли смутится, даже если посадить его голым на коня вместо Гарибальди посреди площади Кайроли в час аперитива.

– Какого рода помощь? – спокойно спросил он (в его положении поневоле приходится сохранять спокойствие, иначе давно бы наложил на себя руки). Затем слез с подоконника и уселся на скамеечку прямо перед этим грязным торгашом с его вонючими бутылочками, одна из которых вот-вот будет откупорена.

Врач, изгнанный из Ассоциации врачей, то есть как раз такой человек, как он, представляет собой приманку для людей определенного сорта. С тех пор как он вышел из заключения, перед ним стали открываться самые радужные перспективы. К примеру, все забеременевшие девчонки в районе, которым необходимо избавиться от ребенка, считают своим долгом обращаться именно к нему; он так устал от напрасных слез и обещаний покончить с собой, что в конце концов снял с двери табличку «Д-р Дука Ламберти», остались только две дырочки от шурупов, но и это не помогло. От токсикоманов тоже отбоя нет: по их мнению, врач, исключенный из Ассоциации, всегда выпишет тебе нужный рецепт, благо справочники под рукой, а карьера все одно погорела, так что никакого риска, внушают ему субчики с синюшными ногтями и пальцами в красных прожилках – сил нет глядеть на них! Еще одна категория его обширной клиентуры – проститутки, подцепившие заразу: «Мне к обычному доктору нельзя, он сразу в полицию заявит, и фараоны заметут меня под каким-нибудь предлогом»; да, он и впрямь доктор «необычный», исключительный: три года отсидел за эвтаназию, имел богатую практику в Сан-Витторе – кто же теперь лучше него вылечит сифилис?

Посетитель наконец откупорил свою бутылочку:

– Видите ли, дело весьма деликатное, адвокат Сомпани предупредил меня, что вы человек строгих правил и, возможно, откажете, но случай из ряда вон выходящий, надеюсь, вы поймете, девушка выходит замуж, ну и...

Омерзительное зловоние так и полилось из бутылочки вместе с безупречным выговором этого безупречного носителя миазмов. Короче говоря, девушке требовалась «гименопластика» – случай из ряда вон выходящий, девушка выходит замуж, а жених уверен, что она непорочна. По сути, вся необычность данного случая в том, что девушка, утратившая девственность в результате былых заблуждений, не решается признаться в этом своему нареченному, ибо знает: тот под горячую руку и прибить может. Таким образом, «гименопластика» – элегантный и наименее драматичный выход из положения; и никто в накладе не останется: жених будет счастлив тем, что взял в жены девицу, невеста – что нашла достойного мужа, а он, доктор Дука Ламберти, получит триста тысяч задатку, а по завершении операции еще семьсот тысяч.

– Постарайтесь убраться отсюда в течение десяти секунд, на одиннадцатой я размозжу вам голову. – Дука театральным жестом вытащил из-под себя скамеечку и медленно, но решительно поднялся на ноги. (Тот, кто однажды выучился играть, уже не в силах от этого отказаться.)