Джорджо Щербаненко - Предатели по призванию

Маскаранти вернулся в кухню.

– Позвонил, сейчас прибудут.

Она смерила обоих взглядом, отхлебнула из стакана, глубоко затянулась.

– Суки рваные.

– Доктор Ламберти, это выше моих сил, – взмолился Маскаранти.

– Тогда спускайтесь и подождите в машине. Как только они подъедут, подниметесь вместе с ними и заберете синьорину.

– Слушаюсь, доктор.

Львица послала ему вслед свою коронную фразу, а этот стоик даже не оглянулся.

Дука взял стакан и налил себе воды из-под крана: конечно, вода не из горного источника, но его вдруг одолела жажда.

– Вообще-то вы делаете глупость, жертвуя собой ради этого недоумка, вашего дружка. Я вам объясню, почему он недоумок: разве умный человек позволит своей женщине разгуливать в таком виде – будто из кафешантана.

– Ну ты, сука рваная. – Она допила виски, закурила новую сигарету и потрогала распухшую щеку.

– Тут, – продолжал Дука, – целая цепочка преступлений: контрабанда оружия, связь с террористами, государственная измена, несколько убийств. Туридду Сомпани сбросил в Ламбро парочку – кажется, их звали Микела Вазорелли и Джанпьетро Гислези, потом кто-то опрокинул в канал самого Туридду – кто знает, может быть, это был Сильвано Сольвере, а затем еще кто-то – не исключено, что ваш дружок – препроводил туда же Сильвано, и, предоставь мы вам свободу, со дня на день сбросят и вашего дружка. Вот видите, кое-что нам известно.

На этот раз она, как ни странно, ничего не сказала.

– И после всего этот тип посылает вас сюда в таком виде, да еще за рулем белого «опеля» – в них только бандиты и разъезжают, я удивляюсь, что полиция вас пропустила, мы видели из окна, как вы подъехали, и сразу подумали: не иначе, секретарша преступного синдиката.

Она почему-то забыла про свой рефрен, только испепелила Дуку взглядом и промолчала. Потом машинально взяла стакан, но он был пуст.

– А что, больше нету?

– Я тотчас же пошлю за новой бутылкой. Вы какую марку предпочитаете?

Она снова обожгла его ненавистью, в которой проглядывало замешательство: ей было непонятно, то ли он насмехается, то ли говорит всерьез, – потом неуверенно проговорила:

– Вообще-то самбуку.

По домофону он связался с привратником и попросил его послать Маскаранти за бутылкой самбуки и пятьюдесятью граммами кофе в зернах.

– Не перепутайте – кофе не молотый, а именно в зернах. – К самбуке очень хорошо пожевать кофейных зерен. Он закурил и вновь обратился к ней: – Но самое большое идиотство – посылать вас за чемоданом, в котором находится – заметьте – не коробка с пирожными, а контрабандный автомат. Ведь это не женское дело. Вот вы и нарвались на полицию, но, даже если б мы были «свои», а не полицейские «суки рваные», вы что ж думаете, так бы мы вам и отдали этот автомат – первой дешевке с улицы, заявившей, что она подруга Сильвано? Да чтоб забрать чемодан с таким грузом, надо посылать двоих вооруженных мужчин, а не женщину.

– Он не может, ему сейчас некогда, – бросила она.

– Так пусть бы и приходил, как освободится, если он не полный кретин.

Она в первый раз потупила глаза.

– Ну разве не идиотство – своих убивать. Туридду Сомпани был для вас человек незаменимый, Сильвано Сольвере тоже – к чему их убивать? И кто теперь убьет вас? Обычно я советов не даю, но для такой милой дамы сделаю исключение: пока ничего хорошего не приходится ждать сейчас, когда вы так глупо, с подачи своего безмозглого дружка, попались в руки полиции, и вам как пить дать светят несколько лет заключения. А тюрьма не курорт, поверьте на слово, однако я предоставляю вам выбор, подумайте, паспорт у вас в порядке, а у меня вот тут... посмотрим... – Он вытащил из бумажника купюры по десять тысяч – гонорар Сильвано Сольвере за деликатную операцию. – Двадцать, двадцать одна, двадцать две, двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять – итого двести пятьдесят тысяч лир. – Остальные он уже истратил. – Больше у меня нет, было бы – дал бы и больше. Так вот, если вы ответите на несколько вопросов и проводите меня к своему дружку, обещаю отпустить вас с миром. Поедете во Францию, небось вы там уже бывали и у вас там есть знакомые... Ну что, по рукам? – Он взглянул на купюры: дьявольские деньги пусть к дьяволу и катятся.

Перекошенное из-за распухшей щеки лицо в улыбке стало и вовсе асимметричным.

– Не проведешь, я не вчера на свет народилась, – произнесла она своим вульгарным голосом.

– И я не вчера... – Внутренне он уже кипел, потому что у него тоже были нервы, не только у Маскаранти. Он со злостью швырнул на стол двадцать пять банкнотов по десять тысяч и повысил голос: – Говорят вам, тюрьмы переполнены, как Виареджо в курортный сезон, потому что, сколько в вы ни хитрили, все равно останетесь тупицами и невежами. Я ей даю двести пятьдесят тысяч и отпускаю на все четыре стороны, я говорю, что мне такие шлюхи не нужны, а она не верит! Да если бы я хотел заманить вас в ловушку, то неужели не придумал бы что-нибудь поумнее?