Дмитрий Новоселов - Бизнес-блюз

– Обязательно приходите, мы вас оформим, – сказал я Лене вдогонку и пригласил сотрудников правоохранительных органов к себе в кабинет.

– Чего это она? – спросил один из них, тот у которого было мужественное лицо.

– У нее несчастье.

– А-а-а, – понимающе кивнул он. – Моя фамилия Полупан. Я – капитан, а это, – он указал на спутника, – лейтенант Сидоров.

Сидоров был серым и невзрачным, как и полагается Сидорову. Он был в два раза меньше Полупана.

– Нам бы хотелось, чтобы вы ответили на несколько вопросов, – сказал Полупан. У него был довольно добродушный вид, я бы даже сказал – простецкий. Без подозрительности и усталости в глазах, свойственной людям его героической профессии.

– Дело в том, ребята, что я, если честно, ни хрена не помню. Был пьян.

– А дело-то серьезное, – перебил меня Сидоров. – По предварительным данным пожарных причиной возгорания является поджог. Да и по нашему ведомству ничего хорошего. Наконечного скорее всего убили. Ждем заключения экспертов.

– Мы должны составить протокол, – добавил капитан.

– Как убили?! – поразился я.

– Ударили тупым предметом по голове, – хором ответили они.

– Вам лучше поговорить со Спицыным. Он вам все в деталях расскажет. Да и потом, оказывается, после того как мы уехали, к Виталику приходила женщина. Вы ее только что созерцали. Так что мы не последние, кто его видел.

– Дайте нам ее данные, – попросил Полупан.

– У нас их нет. Может спросить у родителей Виталика, вдруг они знают. А вообще-то завтра или послезавтра она придет оформляться к нам на работу, тогда я вас обязательно найду.

Когда все было кончено, мы с Аркашкой расписались в протоколах и пожали милиционерам руки.

– Не прощаюсь, – сказал Полупан. – Завтра буду звонить.

– Сообщите, пожалуйста, результаты экспертизы, – попросил я.

Скоро вошла Лариса. Она была в шубе. Рабочий день давно закончился.

– Эта странная девушка забыла свои бумаги, – Лариса положила на стол несколько исписанных листов одиннадцатого формата. – Я подумала, что вам будет интересно посмотреть. Все-таки она у нас собирается работать. До свидания.

Как только она ушла, я первым делом открыл бутылку вина, благо штопор у меня на полке имелся, и одним глотком увеличил концентрацию алкоголя в крови процента на два.

– Кому и зачем понадобилось убивать Виталика? – подняв глаза к потолку, спросил Аркашка.

– Нужно все это обсудить с Чебоксаровым, – сказал я, набирая номер Колькиного сотового. – Ты где? – спросил я, когда он взял трубку.

– Я в медицинском центре, записался на компьютерную томографию.

– Хотели кое-что с тобой обсудить.

– Давай завтра с утра. У меня еще процедуры.

Я положил трубку.

– Лечится? – спросил Аркашка.

– Угу.

Мы попрощались с охранником и спустились в пургу. Я был пьян. Я понял это, как только встал со стула. Что ж, уже вечер, сегодня задачей номер один было не нажраться к обеду. Я с ней справился.

Позвонил Шамрук и заплетающимся голосом сообщил, что соскучился и ждет меня в баре «У дедушки». Неожиданно меня осенило, что я никогда в жизни не видел Шамрука трезвым. Как впрочем, и он меня. Попытавшись осмыслить этот интересный факт, я сделал неожиданное открытие, даже целых два. Первое – Шамрук никогда не звонил мне трезвым, как и я ему. Если он звонил (естественно пьяный), а я в этот момент был трезв, то видеть мне его не хотелось, и я всячески его избегал, как, видимо, и он меня, если я был пьян и звонил ему трезвому. Второе – я абсолютно не помню, откуда Шамрук взялся в моей жизни. Очень долгое время он нигде не фигурировал, а потом вдруг возник, откуда ни возьмись. В этот раз и он был пьян и я вроде тоже, но я опять отказался от встречи, сославшись на работу, потому что находился в процессе выхода из запоя. Как-нибудь на досуге мне нужно навести порядок в отношениях с этим человеком.

Пока прогревался двигатель, я выкурил сигарету, стряхивая пепел в сугроб.

– Действительно, – продолжил я Аркашкину мысль. – Кому нафиг мог понадобиться наш склад и Виталик? Я думаю, что – никому. Значит, менты что-то темнят.

– А может, сторож его по пьяни тюкнул?

– Может, и сторож.

Аркадий высадил меня в двух шагах от подъезда. Этих двух шагов хватило, чтобы почувствовать зиму.

На этаже я выскочил из дверей лифта, не дав им до конца открыться, и стремглав бросился к двери тамбура с ключом на перевес. Но генерал оказался первее. Когда я открыл дверь он уже стоял на пороге в синих трусах, белой майке и, улыбаясь искусственными зубами, смотрел на меня. Между ног у него сидела Пуля, высунув язык до пола.