Татьяна Устинова - От первого до последнего слова

– Мы не можем ее себе позволить, – пробормотал Долгов. В конце концов, он никогда не сдавался без боя. – У нас даже на ужин не останется!

– У нас останется моя зарплата! – Она потянулась и поцеловала его. – А на ужин мы купим три литра кефира и выпьем! Дим, ну что ты ломаешься?! Мы должны ее забрать! Лучше всего прямо сегодня.

Он заплакал бы, или подхватил бы ее на руки, или прижал к сердцу, или опустился перед ней на одно колено – если бы он все это умел. Но он не умел.

В эту минуту он отчетливо понял, что все и всегда будет хорошо – и к черту гипофиз и лобные доли вместе с надпочечниками! Гормоны тут ни при чем.

Теперь я точно знаю, что такое любовь!..

– Дим!

– Я тебя люблю, – сказал он неловко. И от первого до последнего слова эта незамысловатая и не слишком новая фраза была чистой правдой. – Поняла?

– Поняла, – согласилась Алиса, глядя ему в глаза.

Долгов проездил на этой машине года три. Потом были другие, и ни одну из них он не обожал так, как свою «lady in red», в присутствии которой он раз и навсегда поверил в то, что любовь есть.

И доказательств никаких не нужно. Просто она есть, и все тут!..

По дороге он заехал к Абельману. Тот оперировал, и на месте его не было.

– Дмитрий Евгеньевич, – удивленно сказала секретарша Анна Ивановна и в волнении поднялась ему навстречу. – А Эдуард Владимирович в больнице! Его сегодня вообще не будет, он не собирался сюда!..

Прием Абельман вел в новеньком, с иголочки, медицинском центре на Сретенке, где были бесшумные лифты, светлые коридоры, ковры, вазы и охранники.

– Я знаю, – Долгов улыбнулся секретарше, которая с окружающим великолепием никак не вязалась, была простенькой, седенькой, с натруженными руками в синих венах. – Я, собственно говоря, именно к вам, Анна Ивановна!

– Ко мне?! – переполошилась она и прижала руки к груди, словно намереваясь помолиться. – Как же это вы… ко мне, Дмитрий Евгеньевич?!

Он продолжал улыбаться, и она вдруг засуетилась, выбежала из-за стола и стала спрашивать, не хочет ли профессор кофе или, может быть, поесть. Она не знала, что Эдуарда Владимировича не будет, и приготовила ему обед, потому что он приезжает из больницы страшно голодный! Она всегда ждет его с обедом, хотя ему и поесть некогда, он только заходит, а у него уже очередь сидит!

– Разогреть надо, я моментально, Дмитрий Евгеньевич!..

И она сделала движение, намереваясь броситься в кухоньку, чтобы разогреть Долгову обед.

– Спасибо, не нужно, Анна Ивановна!

– Да как же не нужно, вы ведь тоже, поди, после операции!..

– Анна Ивановна, вы записываете всех, кто звонит Эдуарду Владимировичу на этот телефон?

Секретарша моргнула. Вообще-то она была медсестрой, полжизни проработала в больнице вместе с Абельманом, и тот взял ее в свой медицинский центр, когда ему понадобился человек, который отвечал бы на звонки и поддерживал офис в порядке.

Он перевел ее в секретарши, определил зарплату вдвое больше той, которую она получала в больнице, и рабочий день с девяти до шести. Анна Ивановна считала Абельмана своим ангелом-хранителем, не уставала его благословлять и ставить за него в церкви свечки на все православные праздники.

– Зачем?! – веселился циничный, непочтительный и грубый Абельман, любитель неприличных анекдотов. – Я ведь не православный!

– Бог у нас один на всех, – строго отвечала Анна Ивановна. – И он все видит! И вашу доброту к нам, простым людям, без внимания не оставит!

То, что секретаршей была махонькая старушенция с пучком на затылке, а не юная красавица с персиковым загаром, как-то по-новому открыло Долгову глаза на однокурсника.

Вот так-то, милый мой, думал Долгов после визитов к Абельману в офис. Всех ты учишь быть расчетливыми, вечно ты ноешь, что денег тебе мало заплатили, вечно ты про состоятельных больных рассуждаешь и про то, что врач должен быть циничен и ко всем вопросам подходить с точки зрения собственной выгоды!.. Вот ты Анну Ивановну на работу взял – нашел выгоду? Мальчишке на прошлой неделе заячью губу оперировал, все отказались, а ты взялся, случай уж больно нерядовой. А мальчишкина мать бухгалтершей на консервном заводе служит – и здесь тоже выгоду нашел?!

Анна Ивановна с грохотом уронила со стола какую-то папку. Долгов быстро поднял.

– Промашку я допустила, да, Дмитрий Евгеньевич? Какую промашку-то?.. Говорите сразу, не мучьте!

– Никаких промашек, что вы! Просто мне нужно посмотреть, кто звонил Эдуарду Владимировичу двадцать шестого июня. – У секретарши был перепуганный вид, и Долгов решил ее успокоить. – У моей жены как раз день рождения двадцать шестого июня.