Сьюзан Конант - Пес, который боролся за свои права

В считанные секунды Рауди подмял противника под себя, но Макс резко вывернул шею, и его зубы оказались у мягкого, беззащитного горла моего пса. Если бы Рауди удержал Макса под собой, то смог бы вонзить свои огромные клыки в его загривок. Но если бы Максу, что было вполне возможно, удалось скользнуть из-под него, то Рауди кинулся бы на него и сокрушил своими мощными челюстями очаровательную морду пойнтера.

Внезапное потрясение, вызванное собачьей дракой, первобытный вой, угрожающее рычание, непредсказуемые прыжки, порезы и укусы, которые могут убить вашу собаку или сделать ее убийцей, — все это побуждает людей присовокупить к и без того отчаянному шуму свои собственные, человеческие вопли. Мы так и сделали. Требуется изрядная самодисциплина и несколько свежих шрамов, чтобы не ввязаться в свару и не схватить первый попавшийся под руку ошейник. Один урок я твердо усвоила — вы всегда, всегда будете искусаны. Если необходимо схватить собаку, хватайте ее за хвост, убедившись, что хозяин другой собаки тут же схватит свою. Но лучше бегите за ведром воды или брандспойтом.

С начала драки прошло не более двадцати четырех секунд, показавшихся мне двадцатью четырьмя часами, когда я заметила дождеватель, орошавший пятнистую лужайку перед трехэтажной за аптекой. Я рванулась сквозь низкую живую изгородь, схватила дождеватель, кинулась обратно и потоком воды положила конец драке.

Мы являли собой довольно нелепую и смехотворную картину: две собаки, неистово отряхивающие с себя воду, и две женщины, вцепившиеся в ошейники и старающиеся не попасть под водяную струю. Я швырнула дождеватель за живую изгородь и притянула к себе Рауди. Он всегда ненавидел воду, особенно когда она попадала ему на живот, теперь же он здорово промок, но быстро стряхнул с себя и воду, и разочарование, вызванное тем, что самое увлекательное приключение года так быстро и потопообразно прервалось. Его ярко-розовый язык свисал в радостной улыбочке, мокрый белый хвост весело раскачивался из стороны в сторону. Он уже простил меня за то, что я испортила ему удовольствие.

— Я, кажется, цела, — сказала я. — А вы?

Женщина не ответила. Она была слишком поглощена разговором с Максом, который весь напрягся в ожидании второго раунда схватки.

— Мамочка сейчас же отведет тебя домой, на место, — ворковала она.

Хозяйка пойнтера потащила протестующего Макса мимо зеленого фургона, свернула за угол аптеки и снова появилась. По ее щекам сползали шарики грима. Я испугалась, что все ее лицо вот-вот оплывет и растворится, а мне вовсе не хотелось видеть то, что под ним.

— Пойнтер, видимо, с норовом, если так идет на маламута, — сказала я.

Я имела в виду только то, что сказала, но в ритуале человеческих взаимоотношений за этим следует собачья драка. Я сделала неловкий ход. Согласно неписаным законам, каждый человек должен высказывать сочувствие собаке другого. Затем, если все идет гладко, люди соглашаются, что виноваты обе собаки.

— «Идет!» — завопила она. — Макс ни на кого не шел.

Рауди, разумеется, не был зачинщиком, он никогда не вступит в драку первым. Но никогда и не отступит. Того же он ждал и от меня. Я вовсе не хотела, чтобы он смотрел, как я сдаю позиции.

— Конечно же, все начал Макс, — возразила я. — Макс набросился на мою собаку, как только ее увидел. Вам повезло, что он остался жив.

Это правда. Если маламуты сами затевают драку, их противнику живым не уйти. Поэтому опасно дрессировать их как охранных собак. Ей я этого не сказала.

— Если я найду на Максе хоть единую царапину, то подам на вас в суд, — крикнула она. — У вас не собака, а проклятый кровожадный волк.

Мой «кровожадный волк» сидел у ноги и пытался прочесть выражение моего лица.

— Этот маламут прошел курс дрессировки. — Я говорила медленно и спокойно. — По действующему в Кембридже закону собак нужно водить на поводке. А Макс бегал на свободе. — Я старалась, чтобы мой голос звучал уверенно и спокойно. — Послушайте, собаки любят подраться. По-моему, Макс не пострадал. Давайте посмотрим.

Мы посмотрели. На днях я собираюсь пройти с Рауди испытания по длительной укладке, то есть добиться, чтобы он выполнял команду «лежать» и не сдвинулся ни на дюйм, пока я не вернусь. Итак, я приказала ему лечь, привязала поводок к водосточной трубе на углу здания аптеки и последовала за странной маленькой женщиной через ворота, ведущие во двор, украшенный многочисленными следами посещения его собаками и пьяницами.