Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Почему? — не унимался Игорь. — Это же ваш долг.

— Нет, — резко ответил батюшка. — Я должен соблюдать законы церкви. Иначе люди перестанут мне верить.

— Ну хорошо. — Порогин решил подъехать с другой стороны. — А были уже такие случаи в вашей жизни?

Батюшка весь как-то съежился и посмотрел на Игоря почти затравленно.

— Я не хочу об этом говорить, — произнес он тихо и четко. — Не имею права.

— Нет, ну вы только скажите: было или нет!

— Нет. — Священник смиренно опустил глаза. — Простите, но мне нужно идти.

— Карев?! — выкрикнул Игорь в лоб. — Это он?! Помните, когда мы говорили с вами об иконах?

— Не помню, — совсем уже растерялся батюшка.

— И я спросил вас про Геннадия… Вы тогда занервничали… Я внимания почти не обратил…

— Я же сказал: ничего я вам говорить не буду! — Он рубанул воздух ладонью и быстро зашагал в церковь.

— Можете не говорить! Вы и так все сказали! — крикнул Игорь и выбежал с церковного двора.

Неужели все оказалось так просто? Порогин даже поверить в это не мог. Ну конечно, Карев. Это у него стены все страницами оклеены, и сам он играл ненормального. Да, теперь Игорь вспомнил — это именно его и поразило. Карев старательно играл сумасшедшего!

И религиозный фанатизм налицо — избил же он девчонку до полусмерти только за то, что она была одета не так, как полагается в храме.

Теперь нужны только доказательства. Нужно только добыть доказательства. Только добыть доказательства…

У дверей Карева толпились старушки. Они тихонько переговаривались между собой и все время осеняли себя крестным знамением.

— А где… А где отец Геннадий? — тихо спросил Игорь у одной из бабушек, забившейся в уголок. — У него сегодня что, служба?

— Служба у военных, нехристь, — поправила его старушка, зло на него посмотрев. — А у отца Геннадия святой молебен.

Игорь узнал эту женщину. Это про нее рассказывал отец Сергий, что она сначала отказалась от отца, а теперь работает уборщицей и носит в храм искусственные цветы.

— А когда закончится?

— Часа через два или… не знаю. — Она пожала плечами. — Это как к нему дух пойдет. Может и к вечеру закончить.

Дверь в квартиру Карева была заперта, и оттуда доносились его завывающие песнопения. Игорь стоял и ждал, не зная, что делать. С одной стороны, можно спокойно позвонить в дверь и представиться следователем прокуратуры. Но ведь он в храме стоит и спокойно дожидается, пока отец Сергий закончит службу. И тут служба. Издержки свободы вероисповедания.

Минут через десять песнопения прекратились. Распахнулась дверь, и на пороге появился сам дьячок. Лицо его сияло радостью, в руке был зажат пульверизатор. Старушки стали опускаться на колени.

— Да воскреснет Господь! Да разыдутся врази его! — воскликнул Карев и стал поливать водой всех окружающих.

Игорь нехотя опустился на колени. Пока не хотелось привлекать к себе внимание.

Потом начали читать молитву. Карев опять удалился в квартиру, но на этот раз все потянулись за ним.

Все действо происходило почему-то на кухне. Старушки столпились в углу, а Карев начал читать им Библию, то бормоча, то гнусаво растягивая слова.

Игорь на кухню не попал — так много набилось туда старушек. Да он и не стремился. Сначала постоял немного в коридоре, а потом тихонько, чтоб никто не заметил, проскользнул в комнату. Быстро прикрыл за собой дверь и огляделся.

Ничего с того раза, когда он здесь был, не изменилось. Только полы, кажется, еще больше были заляпаны воском.

— Та-ак, и что мы ищем? — буркнул Порогин себе под нос и бросился к гардеробу.

«Ох, ввалит мне Клавдия Васильевна за незаконный обыск, — почему-то с умилением подумал он. — Но если я найду хоть что-нибудь, может, и смилостивится?..»

Все ящики были доверху забиты грязным бельем вперемешку с искусственными цветами. Теми же самыми, что и в церкви. И еще какие-то открытки с монастырями.

Чтение Библии за стенкой продолжалось. Нужно было спешить.

Открыв последний ящик, Игорь чуть не присвистнул от удивления. Ящик был почти пуст. Там был только один журнал и одна полуразорванная книга. Казалось бы, ничего странного… Только журнал этот был — «Плейбой», а книга — Библия, в которой не хватало больше половины страниц.

«Вот это да-а… — Порогин огляделся, схватил книгу и выдернул из нее один листок. — Теперь посмотрим, госпожа следователь, мальчик я или не мальчик».

Быстро сунув бумагу в карман, он уже хотел незаметно сбежать из комнаты, но вдруг его внимание привлекла картонка, на которой стояла одна из свечей. На что-то эта картонка была удивительно похожа.