Игорь Зарубин - Привычка убивать

— Да. Весна. — Дежкина открыла дверцу машины. — Так вас подвезти?

— Нет, спасибо. — Он пожал плечами. — Пешочком охота. В последнее время больше пяти метров пешком не удавалось.

— Ну тогда…

— Пока. — Он махнул рукой и быстро зашагал вниз по улице.

Клава долго смотрела на его сгорбленную спину. И вдруг представила себя на месте этого человека. Человека, у которого никого и ничего нет. Была работа, была любимая женщина, ее сын, был дом, была спокойная совесть. И все. Интересно, куда он теперь пойдет? Наверно, в Матвеевское. Придет, побродит по квартире, купит бутылку водки и напьется до обморока. Будь Клава на его месте, она бы именно так и поступила.

Спина нырнула за угол, и Клава села в машину.

— Куда? — спросил водитель, заводя мотор.

— В прокуратуру.

Водитель вырулил на дорогу.

«Только бы руки на себя не наложил, — подумала Клавдия. — Для него это был бы самый легкий выход».

— Нет! — вдруг закричала она водителю. — За ним. Давай за ним. Быстрее!

От неожиданности тот так крутанул руль, что чуть не выскочил на тротуар. Из-под колес выпорхнули две старушки и что-то громко защебетали, блестя вставными челюстями.

— Быстрее, быстрее, а то потеряем! — кричала Клава и все толкала его в спину.

— Не потеряем. Только не пихайтесь так.

Смирнов не успел далеко уйти. Сидел на бордюре и смачно затягивался сигаретой. Когда завизжали тормоза и Дежкина выскочила на улицу, посмотрел на нее с испугом.

— Что? — Он даже привстал.

— Нет, успокойтесь. Я вас только прошу — никаких глупостей. Вы же сильный человек, да?

— Я трус, — сказал он. — Я ничего с собой не сделаю.

— Ну и слава Богу. — Клавдия тяжело дышала, как будто преодолела весь путь не на машине, а пешком. — И хорошо. Вы не трус. С этим жить непросто.

— Да, — сказал он, опустив глаза.

— И еще. Сергей Владимирович, я у вас хотела спросить что-то.

— Что? — Он встал и взглянул ей прямо в глаза.

— Скажите, — Клава отвернулась и смотрела куда-то в сторону, — в тот день… Вернее, в тот вечер, вы не помните, у нее ничего не было… Во рту?

— У кого?

— Постарайтесь вспомнить. Это очень важно. Очень. Какой-нибудь бумаги. Не помните?

Сергей болезненно наморщил лоб. То ли старался вспомнить, то ли старался не вспоминать. Скорее, второе.

— Ну, не помните? — спросила Дежкина.

— Что-то вроде… Нет, не помню. — Он замотал головой. — Точно не помню.

— А если не точно? — застонала она.

— Знаете, — забормотал он, стараясь теперь не встречаться с ней взглядом, — там темно было. И потом, у нее кровь шла изо рта. Сначала мне показалось, что там что-то есть, но потом, когда я ее перетащил… Уже нет.

— Может, выпало?

— Не знаю. — Смирнов пожал плечами. — Может, и выпало. А может, и нет…

— Теперь в прокуратуру, — выдохнула она, захлопнув дверь машины. — И побыстрее.

Они все сидели в кабинете. Игорь, Беркович и еще какой-то мужчина на ее месте. И все молчали.

— Здравствуйте! — Клава влетела как метеор и подскочила к Берковичу. — Так, сразу бери тачку, поднимай народ — и в Матвеевское.

— Зачем? — Криминалист вскочил и стал одеваться.

— Я сейчас со Смирновым говорила. Он сказал, что, кажется, у Кокошиной во рту тоже что-то было. Возможно, выпало, когда он ее перетаскивал. Так что пусть прочешут мне весь этот пустырь.

— Так ведь прочесывали.

— Да, прочесывали. Но искали нож, а не листок бумаги. Вперед.

— Сделаем. — Беркович выскочил.

Теперь Клава разделась спокойно. Аккуратно повесила пальто на вешалку и остановилась перед своим столом. Мужчина не двигался. Сидел, откинувшись на спинку кресла, и что-то вырезал маленькими маникюрными ножничками.

— Простите, но это мое место, — вежливо сказала она.

— Сейчас-сейчас. — Он закивал, продолжая вырезать.

Мужчина почему-то начал ее злить. То ли потому, что как-то странно на нее смотрит, то ли потому, что продолжает резать ножничками, то ли потому, что не встает с ее места.

— А вы, собственно, кто? Можно узнать?

— А я ваш новый коллега, — протяжно пропел он, внимательно следя за ножничками. — Это дело мне поручено вести вместе с вами.

— Может, тогда познакомимся?

— Познакомимся, обязательно познакомимся. — Он еще раз взглянул на нее и отрезал последний кусочек бумажки. — Я психолог. А зовут меня Коля. Если официально, то Николай Николаевич Кленов. Вот теперь все. Это вам. — Он встал и протянул Клаве кусочек бумажки, который вырезал.