Игорь Зарубин - Привычка убивать

Беркович сел, достал блокнот и ручку.

— Да, там тебя на вахте какой-то мужик ждет, — вспомнил он.

— Какой мужик? Я никого не вызывала…

— Смирнов, кажется…

— Кто? — поневоле поднялась Клавдия. — Смирнов?

— Кажется…

— Так это… отчим… — упавшим голосом сказала Клавдия.

Всю дорогу он сидел, опустив голову на грудь и рассматривая вороненые наручники. Клава видела это через решетку. То и дело оглядывалась, чтобы еще раз посмотреть на этого маленького тщедушного пьянчужку, который хладнокровно убил женщину и закопал на пустыре. А еще тенор…

Если только это он убил. Говорит, что не он. А кто тогда? Шаляпин? Станет человек закапывать труп, который нашел? Ведь сразу в милицию побежит… Хотя кто его знает.

Весь короткий допрос Смирнов обливался слезами и соплями, твердя одно и то же:

— Она уже была мертвой… Я испугался… Я боялся, что подумают на меня… Я как с ума сошел… Я закопал ее… Я не виноват… Я испугался…

— Здесь? — спросил водитель, останавливаясь у станционного рынка.

— Да-да, именно здесь. Вон там можно, метров через десять.

— Так бы и сказал. А то я уже мотор заглушил.

Машины припарковались стройным рядком, и все стали выгружаться. Люди потягивались, щурились на полуденное солнце, закуривали.

— Простите, а можно мне тоже одну? — робко попросил Смирнов у тут же подскочившего оперативника.

— А стопку тебе не налить? — тот протянул ему пачку. — На, держи. Давай веди нас, живопыр.

Смирнов неуверенно огляделся.

— Кажется, туда. Темно было. — Он, скользя подошвами по мокрому льду тропинки, зашагал между деревьями. Все потянулись за ним.

— Слушай, ты же у нас тенор. Спел бы что-нибудь, — посоветовал оперативник и засмеялся.

— Что, прямо здесь? — Смирнов оглянулся почему-то на Клаву и тоже захихикал. Как-то нервно захихикал, бегая глазками.

Боится.

Тропинка неожиданно кончилась у неизвестно как оказавшейся в лесочке садовой скамейки, почти утонувшей в снегу. Дальше пришлось пробираться по завалам какого-то старого мусора и почерневшим сугробам.

— Слушай, а ты ее поближе не мог закопать? — чертыхался Беркович. — У меня уже ботинки полны снега.

— Уже близко. Вон в той яме.

— Так, всем стоять. Начинайте, — Беркович остановился.

И сразу все забегали, начали расставлять метки, отмерять расстояния, Веня защелкал фотоаппаратом.

А Смирнов как-то испугался, стушевался. Отошел к дереву и старался никому не мешать. Клава смотрела на него, и ей вдруг стало его жалко. Странно, почему главным для всех сейчас является не живой человек, а мертвый?..

— Скажите, — она подошла к нему, — а это правда, что вы раньше тенором были, а потом вас уволили?

— Правда. — Он покраснел и опустил голову. — Я тогда заболел сильно, ангина у меня была. Голос и пропал.

— Понятно. Ангина…

— Скажите, Клавдия Васильевна, — он опять заискивающе заулыбался, — а может, снять с меня наручники? Рукам очень больно. Я же все равно не убивал.

— Нет.

— Да-да, я понимаю, — быстро забормотал Смирнов и покраснел еще больше. — Нельзя так нельзя. Ничего не поделаешь, придется потерпеть.

— Все, теперь можно копать, — сказал через несколько минут Беркович. — Где этот, как его, Смирнов?

— Я здесь! — встрепенулся Сергей и подошел к яме.

— Ну, показывай, как она лежит?

— Вон там голова, а там, под мусором, ноги. Земля мерзлая была, я копать устал и мусором ее забросал. А нашел я ее…

— Так, начали осторожненько. — Беркович кивнул двум милиционерам и отодвинул Смирнова в сторону.

— Вы недослушали, — продолжал бормотать тот, — я нашел ее…

— Знаем мы, где ты ее нашел! — зло перебил его Михаил. — Ты свое дело уже сделал. Теперь не мешай другим работать.

— Есть! Есть! — закричал один из милиционеров, и все на какое-то мгновение замерли. Это всегда так бывает, когда труп находят. Нужно себя подготовить перед тем, как осмелиться посмотреть. Нарисовать в голове всю картину, а то так сразу, нахрапом, можно или обблеваться, или сознание потерять. Правда, жизнь всегда оказывается покруче воображения, но все же…

Веня уже начал щелкать, когда Клава решилась подойти к краю ямы и заглянуть туда.

И сразу отшатнулась. Потому что это действительно было ужасно. Женщина лежала на спине, вся уже почерневшая, и смотрела в небо черными от крови глазами. Нога у нее как-то нелепо откинулась в сторону, задрав юбку, а рука была подвернута под спину.

— Сволочь, — тихо прошептала Дежкина и посмотрела на Смирнова.