Наталья Солнцева - Иллюзии красного

Валерия глубоко вздохнула. Тот же прохладный запах яблок и еще, пожалуй, вишен, ванили… Как в детстве. Она приподнялась – на тумбочке у кровати стояла тарелка, на которой лежал кусок вишневого пирога, рядом – изящная фарфоровая чашка с крепко заваренным чаем.

Валерия вдруг почувствовала, что голодна. Пирог оказался вкусным, а чай немного остыл, но это тоже было кстати. Она подошла к окну. Темный в сумерках сад шевелил ветками, принося в комнату дождевую влагу; бледная луна отражалась в лужах на дорожке к дому. Свет зажигать не хотелось. Чей это дом? Валерия смутно вспомнила двух мужчин – один, кажется она его уже где-то видела, стоял, а второй – незнакомый, сидел в кресле, которое само ездило. Она потерла лоб. Второй мужчина не может ходить? Инвалид? Может быть. Она не чувствовала тревоги. Оба произвели на нее благоприятное впечатление.

Так или иначе, нужно осмотреться и определить, где она. Комната ей понравилась, – просторная, и со вкусом обставленная. Акварели на стенах очень необычные: расплывчатые зеленые тона от темного до светло-салатового, плавно переливались один в другой, в целом соединяясь в мягкие и живые изображения сада, кустов у забора, лесной опушки, озера, заросшего камышом и кувшинками… Художник, написавший такие пейзажи, оригинально использовал технику акварели, тонкую, прозрачную и воздушную.

Тина, наверное, ищет ее повсюду, беспокоится, а она тут рассматривает странные картины. Ничего, потом можно будет позвонить. Потом, когда она окончательно успокоится, выяснит, где она и кто ее сюда привез.

Вадим уже ехал по темному шоссе в сторону Москвы. Он никак не находил объяснений происходящему. Когда нечто не поддается логике, остается рассматривать одни только факты, насколько бы они ни казались противоречивыми. А факты были таковы:

Совсем недавно заказчик пытался убить Вадима, после того, как работа была выполнена. Хорошо, что он доверяет своему чутью, и принимает неординарные меры предосторожности.

В заброшенном особняке, где он устроил точку наблюдения, оказывается его давняя знакомая, девушка из стрелкового клуба, которая видит его за работой.

На аллее перед поликлиникой, в которой работает любезный его сердцу Борис Иванович, он знакомится с Валерией. Валерию кто-то преследует – человек в автомобиле. Вадим помогает ей скрыться.

Во второй раз он встречает Валерию вместе с девушкой-стрелком, и это весьма мало похоже на случайность. Кто-то находится в засаде с целью убить Валерию. Именно ее. Почему? Что-то объединяет все эти случаи. Но что?

Киллер перебрал тысячи вариантов и все их пришлось отбросить. Связь несомненно существует – об этом ему говорил опыт, профессионализм, ум, и шестое чувство. Но что это за связь? Какого рода? Разрозненные кусочки никак не хотели складываться в стройную картину. Они мешали друг другу, входили в противоречие.

Вадим не жалел, что отвез женщину к Никите. Он был исключительно осторожен и знал, что никто ее там не найдет. В ближайшее время. Возможно, новые факты прольют свет на запутанные события этого московского лета. Вадим даже отменил поездку в Крым. Необходимо было разобраться, что творится вокруг него и этих женщин. Неясность вносит хаос в окружающее. Путаница иногда бывает хороша, но только когда она не навязана кем-то неизвестным с неизвестными целями.

Ночью Вадиму снилось лицо Евлалии, немного печальное. Как будто она пела романс: что-то про безумства, бессонницу, и еще про «беспощадную руку времени». Вера Львовна, мама Никиты, аккомпанировала ей на рояле, в окна врывался запах весенних сумерек и мокрой сирени, а потом ветер задул свечу, которая стояла на столе, покрытом красной бархатной скатертью…

Утром он едва встал; память жадно тянулась за сном, за стыдливо полуопущенными глазами женщины, которые вспыхивали из-под ресниц порочным огнем. О, эта ее двойственность сводила его с ума, заставляла сердце опускаться вниз, стремительно и опустощающе, а затем взмывать вверх, к горлу, перехватывая дыхание сладостной судорогой. Такова была она, с нежным профилем гимназистки и бесстыдной улыбкой куртизанки, – пороховая смесь, готовая взорваться от одного только вздоха…

Мучительные видения сменялись отрывками вчерашних событий – Валерия на его руках, бледная, с закрытыми глазами, скрюченное тело в высокой траве, цвет хаки, перемешанный с зеленью, тускло блистающий приоткрытый глаз мертвеца… Киллер почувствовал первые признаки приближающегося приступа головной боли, и чтобы не дать этому зайти слишком далеко, оделся и вышел из дому. Он поехал в давно облюбованный им уголок города, где росли голубые ели и журчал каскад фонтанов. Шум воды, ее плеск и задумчивое бормотанье, ее мутноватая гладь, успокаивали его.