Елена Арсеньева - Крутой мэн и железная леди

– А вы знаете, в чьей квартире они скрылись?

– Конечно!

– Ну?!

– Баранки гну! Ты что за спрос, чтоб я тебе за просто так рассказывал?

Глаза у него были, конечно, мерзкие, но достаточно выразительные. Или просто Алёнины дедуктивные способности обострились до наивысшей степени?

– А если не за просто так – расскажете? – спросила она.

Глаза еще больше повлажнели. Ужас…

– Сколько дашь?

– Оставьте себе сдачу, – высокомерно ответила Алёна. – Устраивает?

– Не больно-то… – прокряхтел он. – Да ладно. Курочка по зернышку клюет.

– Вот именно. Ну?!

– Квартира в другом блоке, но от меня за стенкой. Там раньше мужик жил, типа челночник, да жена, да дочка. Потом он вроде бы к какой-то бабе свалил на сторону, но иногда к своим захаживал. После баба его померла, он вернулся. Но уже так разбогател, стал не просто торгаш, а типа бизнесмена. Ремонт шикарный сделал, Нинка у него одета как кукла.

– Нинка? – переспросила Алёна.

– Ну да, это дочка его. Та самая, раскрашенная. Я ее сначала не узнал – волосы черные, да сама – со страху умри, но она уже на балконе парик сняла – смотрю, точно, Нинка. У нее волосы такие тифозные, знаешь, стригутся сейчас все бабы, да еще на шее машинкой какая-то фигня выстрижена, как раньше у каторжников выстригали. Жуткая картина, я тебе скажу! Да она вообще оторва. Папаша ее уже несколько месяцев как не появляется: то ли заболел, то ли в загранку свалил, девка хахаля завела, он теперь тут и живет, на Федоровского. Сам такой… не слишком-то видный, вот разве что в желудке плечист, но тачка крутейшая. «БМВ»! Правда, он уже пожилой, что-то наших с тобой лет, понятно, что Нинка еще и молодого любовника к себе водит.

«Пожилой?! Наших с тобой лет?!»

Если бы можно было убивать взглядом, она б его убила. А больше ничего не оказалось под рукой. Мобильник забыла дома, а то хотя бы мобильником стукнула по башке!

– А та квартира, из которой они по балконам лезли, тоже ихняя, Нинкина. Они ее купили, теперь сдают. Недавно как раз жильцы уехали, видимо, пока хата пустая, они там конторят почем зря, Нинка да этот ее, молодой. У вас там что, групповой секс был? На четверых?

– Что? – тупо спросила Алёна. – Какой секс? Почему на четверых?

– Ну как почему? Нинка с этим красавчиком, да ты, да докторишка, который с тобой был…

Это он про Юрия? Но каким образом?..

– Откуда вы про доктора знаете?!

– Ты совсем глупая? – Он даже будто обиделся на Алёну за недогадливость. – Как это – откуда?! Вы с ним на балкон выбегали? Выбегали. Потом вышли из подъезда, ты чесанула на набережную, а он на «Скорой» уехал.

Издевается, гад. Откровенно издевается!

– Да нет, – высокомерно ответила Алёна. – Секс у нас был на восьмерых. Нинка со своим красавчиком, мы с доктором, да еще фельдшер и шофер со «Скорой». А потом милиция присоединилась… Вы же видели милиционеров! Вы, наверное, поняли, кого они ищут! Почему не сказали, что видели этих двоих?!

– Да ты больная?! – Он так вытаращил глаза, что Алёне показалось: вот сейчас они убегут с его физиономии, будто две круглые мокрицы. – Какого черта я буду Нинку выдавать? Она тут живет! Она моя соседка! Она своего этого хахаля покличет – он меня и замочит, как, может, ее папашку замочил.

– Замочил? Но вы же говорили, он за границей…

– Мало что я говорил! – усмехнулся шофер. – Раньше квартира была на него записана, а теперь Нинка значится владелицей. А он, папаня ее, только прописан, вот и все. У меня жена в домоуправлении работает, она знает. Ну ладно, хватит трепаться, приехали.

Алёна оглянулась. А ведь и в самом деле – приехали уже, такси стоит как раз напротив арки, где Алёна его и поймала.

Черт, заболталась с ним и обо всем забыла. Надо же было заглянуть в «Барбарис», отдать Жанне деньги! А теперь тащись туда, рискуя нарваться на встречу с этим пропотевшим предателем Носачевым!

Кроме того, Алёна собиралась доехать до «Этажей». Надо бы продуктов подкупить, в холодильнике одни огурцы да кусок засохшего сыру. Но сейчас в «Этажи» идти не с чем, в кармане остались те несчастные сто долларов. Остальное поимел этот мокроглазый. А за что? За какую такую информацию? Только то и узнала, что размалеванную Инку зовут на самом деле Нинкой!

Она выбралась из машины и стала рядом, придерживая дверцу.

– Между прочим, – сказала вкрадчиво, – кажется, есть такая статья: за уклонение от помощи работникам милиции при исполнении обязанностей что-то такое дают. Или берут – в форме штрафа. И мне никто не мешает позвонить в милицию и сказать, что водитель такси номер такой-то обладает информацией насчет вчерашнего покушения на врачей «Скорой помощи», но информацию эту скрывает. Понятно?