Андрей Дышев - Не путай клад с могилой

– О ком ты говоришь? – повторил я, снова взглянув на Риту.

Она опустила глаза и едва заметно отрицательно покачала головой:

– Я не знаю, кто это. Сашка мне не сказал. Он его очень боялся.

– Почему?

– Не знаю. Сашка мне не говорил. Сказал только, что засветился.

– А что этот человек хотел?

– Чтобы Сашка молчал. Сашка тоже знал что-то такое, чего не должен был знать. И этот человек его тоже боялся.

Я коснулся пальцами подбородка девочки.

– Рита, мне кажется, ты говоришь неправду. Ты знаешь, кто это, но почему-то не хочешь говорить.

Она отрицательно покачала головой. Мои пальцы скользнули по нежной коже.

– Я не знаю, – повторила она.

– Это он? – Я кивнул в сторону оконного проема, в котором проглядывалась фигура профессора.

– Я не знаю! – злее повторила Рита и отвернулась.

– Хорошо! – Я почувствовал, что этот путь – тупиковый, Рита, может быть, в самом деле не знает человека, который шантажировал Сашку. – Поясни мне только, что такое засветился? Что мог натворить Сашка, чтобы потом бояться кого-то из наших?

Это был вопрос-проверка. Я нарочно упомянул «наших», чтобы проследить за реакцией Риты. Это слово ее не смутило.

– Засветился – это значит попался кому-то на глаза, когда лучше было бы не попадаться, – пояснила она.

– Он без разрешения зашел в профессорский номер? – неожиданно спросил я и сразу почувствовал, что попал в «десятку».

Рита опустила глаза и едва слышно ответила:

– Да.

– Зачем он это сделал?

– Наверное, собирал посуду.

– Но ведь это неправда, Рита! Профессор теперь обедает и ужинает в кафе.

– Там могли остаться кофейные чашки, бокалы, тарелки после завтрака.

– Мне ясно. Этими доводами с тобой объяснялся Сашка. Я же могу возразить, что собрать кофейные чашки намного проще было в присутствии Курахова.

– Я не знаю, что он там делал! – жестко повторила Рита, схватила наполненный до краев стакан и обмакнула губы.

Девочка с характером, подумал я, глядя на волевой изгиб тонких губ.

– Значит, Сашка засветился в номере профессора. Причем он попался на глаза человеку, о котором знал что-то компрометирующее. И этот человек потребовал от Сашки молчания взамен своего молчания. Так?

– Может быть, – уклончиво ответила Рита и снова пригубила стакан.

– Ты мне говорила про шариковую ручку, которую Сашка искал в номере профессора сегодня ночью, – не давал я Рите передохнуть и собраться с мыслями, чтобы лучше лгать. – Это была неудачная шутка?

– Нет.

– Что это была за ручка?

– Он случайно обронил ее в первый раз, когда засветился. Потом, когда номер профессора обыскали, испугался, что если придет милиция и найдет ручку, то это будет серьезной уликой против него.

– Значит, к обыску он не имел никакого отношения?

– Никакого. Это правда.

– А почему ты уверена, что это правда?

– Потому что в те часы, когда номер обыскивали, мы были с Сашей вдвоем… В смысле, мы были здесь, на кухне.

– И ночью он пошел в номер профессора, чтобы найти свою ручку?

– Да.

– Что было сегодня утром?

– Он мне рассказал, что ночью неожиданно пришли вы и профессор и застукали его в номере. Но сильно не переживал. Он даже смеялся, говорил, что никаких серьезных улик нет и в худшем случае его уволят из кафе.

– Курахов о чем-нибудь говорил с ним?

– Я не заметила. У вас есть сигареты?

– Не курю. А отец Агап говорил?

– Да. Я не разобрала, о чем, но слышала их голоса из-за двери хозяйственного двора.

– А что было потом?

– Не знаю. Пришли посетители и заказали шампанское и мороженое.

– Как они выглядели?

– Немолодая пара. Наверное, муж и жена.

– Священник скоро вышел с хозяйственного двора?

– Я не заметила.

– А что в это время делал Курахов?

– Сначала читал газету под зонтом, а потом скорее всего поднялся к себе.

– Когда ты нашла… когда ты увидела, что случилось с Сашкой?

– В половине девятого. Пора было накрывать завтрак. Я позвала его, но он не отозвался. Я подумала, что он, наверное, спит на топчане. Пошла во двор и там увидела…

– Кто вызвал милицию?

– Курахов. Ваш кабинет был заперт, и он побежал к ближайшему телефону-автомату.

– А отец Агап что делал?

– Он появился в кафе незадолго до вас. Я даже не обратила внимания, откуда он пришел.

Я задавал вопросы один за другим, заставляя Риту думать и отвечать, не оставляя ей времени на ложь и слезы. Я был уверен, что она говорила мне правду и сказала все, что знала. Информация была скудной, но и ее было достаточно, чтобы начала выстраиваться хоть какая-то логическая структура. Рита почувствовала, что я ухожу в свои мысли, что прессинг ослабевает, и снова занялась своим стаканом.