Андрей Дышев - Не путай клад с могилой

Лада смотрела на огонь. Мы все молчали. Мы переживали величайшее потрясение. Каждое ее слово становилось бомбой. С человеком, обладающим такой силой воздействия, я не встречался еще никогда.

– Все началось намного раньше. Мне поручили дело «черного антиквара» Курахова.

– «Черный антиквар» – это тот, кто скупает и перепродает антиквариат? – уточнил Серега.

– Да, это тот, кто скупает и перепродает предметы старины без лицензии. Курахов был очень осторожным и хитрым, и взять его с поличным не удавалось. Затем к его махинациям с антиквариатом добавилось подозрение в убийстве жены, Екатерины Дорошенко, матери Марины. Но доказать его причастность к убийству было трудно. Женщина умерла от многочисленных ран, которые ей нанес ротвейлер профессора. Самого Курахова в тот момент дома не было. Железное алиби.

– У нас на кафедре ходили об этом слухи, – подтвердил Влад. – Но никто не верил, что профессор мог так выдрессировать пса, чтобы тот в нужный час вцепился в горло человеку.

– Марина мне говорила об этом, – тихим голосом сказал отец Агап. – Она рассказывала, что профессор уговорил Екатерину Васильевну принести из музея домой какие-то очень ценные экспонаты – якобы для научной работы. Она принесла. А вернуть назад не успела – произошло несчастье. Я ругал Марину, говорил, что она совершает грех, думая плохо о своем отчиме. Мне казалось, Валерий Петрович очень любил и свою жену, и падчерицу.

– Валерий Петрович – чудовище, – сказала Лада, покачивая в руке кружку и рассматривая ее дно. – И вместе с тем очень талантливый человек. У него врожденное чутье на предметы старины, на клады. Он обладал редкостной способностью находить и систематизировать старинные документы, которые, казалось бы, не имеют между собой ничего общего. История с кладом консула – вершина его мастерства, игра по-крупному, ва-банк. Я продолжала следить за ним, когда он приехал вместе с падчерицей в Судак. Марина, более-менее посвященная в дела отчима, оказалась лакомым кусочком для Олега Ковальского, который по роковой случайности тоже отдыхал в гостинице Кирилла со своей женой Ольгой. Сначала их двоих связывали только тайные сексуальные отношения. Это была классическая садомазохистская пара.

– Как вам не стыдно, Лада! – с возмущением произнес батюшка. – Зачем вы обливаете ее грязью? Она питала к Олегу светлые и чистые чувства! Это была всего лишь безгрешная влюбленность, которая часто околдовывает сердца девушек такого возраста. И я знал о ее чувствах к Олегу и тактично объяснял ей, что любовь к женатому мужчине ничем хорошим не обернется.

Лада, не перебивая, выслушала отца Агапа, спорить с ним не стала и, словно вообще не было никакой реплики, продолжала:

– Но сексуальные отношения очень скоро переросли в деловые. Марина рассказала Олегу о манускрипте. Ковальский, прекрасно знающий Закарпатье и заповедник «Медвежье ущелье», предложил Марине сымитировать ее похищение, с тем чтобы получить от Курахова в качестве выкупа манускрипт. Они были уверены, что профессор как огня боится милиции и вообще какой-либо огласки и обязательно согласится на условия Олега.

– Вы забыли сказать, – вмешался Влад, – что Олег до последнего момента был вне подозрения профессора, так как Курахов всех собак вешал на меня. И все оттого, что я сдуру несколько раз звонил ему домой и требовал вернуть манускрипт. Потом, уже в Судаке, передал через Кирилла записку с угрозой.

– Да, руки у Ковальского были развязаны, – согласилась Лада. – Мешал только один человек.

– Его жена Ольга, – подсказал я.

– Да, Ольга. Несчастная женщина, наверное, догадывалась, что муж изменяет ей.

– Она была уверена в этом, – поправил я. – Я слышал, как они ссорились, как она упрекала Олега и называла его бабником.

– В общем, тем самым она подписала себе смертный приговор, – продолжала Лада. – Не знаю, чья это была идея. Может быть, даже Марины.

Батюшка за моей спиной издал какой-то звук, напоминающий сдержанный стон, словно его пытали, а он, выдерживая нечеловеческую боль, молчал.

– Что там было дальше, Кирилл? – передала мне слово Лада.

– Марина подрезала мембраны в легочниках аквалангов, и на глубине они начали пропускать воду. Но не думаю, что это послужило причиной гибели Ольги. Скорее всего Ковальский попросту задушил жену под водой, а труп спрятал под донный камень.

– Побойтесь бога, Кирилл Андреевич! – вдруг тонким голосом закричал батюшка, кинулся ко мне и упал передо мной на колени. – Христом богом прошу вас, не берите грех на душу, не хулите несчастную! Не могла она этого сделать, не могла!! Не могла!!