Светлана Алешина: Сладкие разборки

— Значит, так! — сказал он. — Если не ошибаюсь, господа хорошие, сегодня вечером у нас прямой эфир. Верно?

— Верно, — подтвердила я за всех.

— И кто на этот прямой эфир приглашен, уже хорошо известно и обговорено. Не так ли?

— Конечно, — подтвердила я. — По плану у нас стоит Наталья Кудряшова — молодая актриса ТЮЗа. А что?

— А то, наша дорогая Ирочка! — Шеф широко, от уха до уха улыбнулся. — Я с Натальей Леонидовной уже говорил по телефону. От имени телевидения извинился, сказал, что, к сожалению, ей придется участвовать в нашей следующей программе через неделю — в следующую пятницу.

У меня челюсть так и отвисла: вот это да! Шеф вообще охамел, за меня с предполагаемыми участницами моей программы разговаривает, нагло отказывает им, — словом, распоряжается как хочет, не спросив даже ради приличия моего согласия. Впрочем, вслух я этого говорить не стала, а Кошелев, словно не замечая моего разочарованного вида, бодро продолжал:

— А сегодня — имейте в виду, Ирина Анатольевна, это моя личная к, вам просьба! — в вашей программе будет совершенно другая героиня.

Я беспомощно огляделась, словно ища поддержки. Хотелось крикнуть: «Да что же это делается, господа, грабеж средь бела дня!» Я просматриваю подшивки газет, расспрашиваю моих знакомых, бегаю по городу, выискиваю людей, достойных участия в нашей программе, а этот, с позволения сказать, шеф одним махом всю мою работу перечеркивает, найденным мною людям отказывает, каких-то своих мне навязывает, ставя таким образом меня в идиотское положение перед теми, которым я уже твердо обещала участие в программе. Впрочем, всех трех моих помощников вид был устало-покорный: они явно были уже в курсе и смирились, потому что знали, как, впрочем, и я сама, что, если наш шеф вбил себе что-то в голову, возмущаться и спорить было совершенно бесполезно.

— Ирочка, вы только не смотрите на меня как на душителя свободы слова! продолжал Кошелев невозмутимо. — Вы же еще не знаете, какую героиню я нашел для вашей программы. Женщина-предприниматель, исключительно своим трудом, своей энергией пробившаяся в наше смутное время, создала свое дело, теперь, между прочим, процветающее, занимается благотворительностью, помогает бедным, обездоленным…

С каждым словом физиономия шефа все более расплывалась в бодро-оптимистической ухмылке, а у меня на душе мрачнело, становилось бесконечно тоскливо и безрадостно. Наконец ему, видимо, надоел тон победных реляций, и он вдруг резко сменил тон, заговорил сухо, по-начальнически:

— Значит, так, Ирина Анатольевна! Должна же существовать и дисциплина, в конце концов! Телевидение существует вовсе не для вашего удовольствия.

— Да, да, Евгений Васильевич! — согласилась я грустно. — Конечно, я все понимаю.

— Вот и отлично! — Шеф удовлетворенно кивнул. — Зовут героиню вашей сегодняшней программы, — тут он глянул в какие-то свои записи, — Наташа Горелова. Бизнес ее где-то в сфере производства продуктов питания, я точно не знаю, вы ее сами расспросите. Я ей уже звонил, договорился об участии в программе, предупредил о том, что вы к ней сейчас приедете…

— Я? Приеду? Сейчас?

— Приедете! — заявил шеф безапелляционно. — Прямо сейчас туда и направитесь. Вот ее адрес.

Шеф подал мне листочек бумаги, и я уныло уставилась на совершенно незнакомое мне название улицы.

— Улица Городская! — воскликнула я удрученно. — Ну и где это?

— Говорят, где-то на СХИ. — Шеф пожал плечами. — Точно не знаю…

Еще лучше! СХИ — собственно, сельскохозяйственный институт — это же почти окраина города.

— А Костя Шилов, по крайней мере, отвезет меня туда?

Мне показалось, я имела право на эту маленькую поблажку, но шеф думал иначе.

— У Шилова командировка в район, в совхоз «Маяк», — проговорил он строго. —Повезет группу снимать репортаж про наших доблестных полеводов.

— А как же я?

— А вы, Ирочка, — шеф снова широко улыбнулся, — сейчас пройдете двести метров до Ильинской площади, сядете там на маршрутку, шуструю такую, проворную «Газель» с очень счастливым номером тринадцать, — шеф самодовольно рассмеялся, и я вежливо скривила губы, — покажете шоферу вот эту карточку с адресом, и он доставит вас к самым воротам нужного дома. Мне сказали, он у самой дороги. — Шеф вдруг посмотрел на меня так серьезно, что по спине побежали мурашки. — И еще, у меня к вам огромная личная просьба. С Наташей быть вежливой, внимательной и, если она вдруг начнет отказываться от участия в вашей программе — и такое может случиться! — пожалуйста, не сочтите за труд, уговорите ее. Она должна быть в сегодняшнем эфире! — отчеканил Кошелев. — Это мое категорическое требование, как начальника к подчиненному. Вам все понятно?