Андрей Кивинов - Боль. Нестерпимая боль

Пару раз на рынке устраивались погромы нашими мафиози, многие торговцы отправлялись с тяжёлыми телесными повреждениями в больницы, но появлялись другие, и рынок продолжал торговать.

Возле одного из ларьков расположились кидалы, крутильщики колпаков с шариком. Кивинов подошёл поближе. Крутильщик, сидящий на корточках, зазывал прохожих: «Кручу-верчу – запутать хочу! За острый глаз плачу, за неверный с вас получу! Хоп-хоп-хоп! Где шарик? Ну, мужик, давай, давай, не бойся, отгадай!» Три колпачка замерли на фанере. Стоявший рядом парень ткнул в один из них ногой. Колпак опрокинулся. Шарика не было. «Э-э-э, не угадал! За неудачу получу», сидящий принял от парня тысячную купюру. Парень отошёл.

«Свой, – подумал Кивинов, – очень легко деньги отдал. На фанере осталось два колпачка. Крутильщик поднялся и принялся снова уговаривать граждан угадать, где шарик. В эту секунду один из зевак, стоявших вторым эшелоном, присел и приподнял один из колпачков. Шарика там не было. Тот быстро поставил колпачок на место и поднялся. Мужчина неподалёку впился глазами в оставшийся колпачок. Шарик там.

– Ну, кто, кто скажет, где шарик? Ваши пять – мои десять!

– Давай, – громко произнёс мужик. – Играю!

– Ваши пять – мои десять, по рукам! При вас считаю, никуда не убегаю! Раз, два, три, четыре, пять. – Крутильщик получил от мужика пять тысяч.

Мужик нагнулся и хотел приподнять колпачок с шариком. Но в это мгновение пацан, стоявший рядом, присел и первым, как бы случайно, поднял колпачок.

Из—под него выкатился шарик.

– Ты чего? – разом закричали крутильщик и мужик. – Игру сорвал, гад! Не платил, а играешь. Ничего, дядя, сейчас переиграем, – обратился к пострадавшей стороне крутильщик. – Не повезло.

– Отдай деньги! Вы специально всё подстроили!

– Ты что, приятель? – К мужику тут же подошли двое крупных парней. – Хочешь – играй, деньги на кону, а нет – вали отсюда, пока цел.

Кивинов усмехнулся. Деньги были уже у кидалы и назад он их не отдаст.

Мужчина растерянно посмотрел на фанерку, крутильщик раскидал колпаки: «Ну, давай». Мужик, конечно, не отгадал. Кивинов не стал вмешиваться. В следующий раз будет умнее. Он огляделся. Неподалёку от играющих стоял бригадир: парень, которому кидала отстёгивал подоходный налог. Кивинов знал его. Иногда проигравшие обращались в милицию, и тогда бригадир делал «возвратку». Но в большинстве случаев никто в милицию не шёл.

Инспектор подошёл к бригадиру. Тот тоже узнал опера.

– Убрать? – сразу спросил он.

– Не надо, – пускай крутят, – ответил Кивинов. – Слушай, тут свердловские не играют?

– Было дело. Сейчас их нет. Наши прогнали. Борзые, как танки, пришлось проучить.

– Не сильно проучили?

– В самый раз.

– Вернуться могут?

– Возможно. Может, в другом составе.

– Как насчёт просигналить?

– Можно. Телефончик оставь.

Кивинов продиктовал. Бригадир записал на спичечном коробке.

– Не забудь.

– Постараюсь.

«Размечтался, – про себя подумал Кивинов. – Позвонит, как же. Хорошо будет, если не предупредит, что менты ими интересовались».

Поглазев на ларьки, он отправился назад в отделение.

Детский инспектор Волков срывался на крик.

– А что, его за это по головке гладить? Он пацану обе щеки прострелил! На всю жизнь шрам! Да если бы моему ребёнку какой-нибудь недоносок щёки пробил, я бы не в милицию пошёл, сам бы родителям морду набил!

– Как вы смеете!? – визжала сидевшая напротив Волкова дама. – Вы не мальчика моего должны наказывать, а тех, кто ему пистолет продал. Безобразие! А Гоша ещё ребёнок – тринадцать лет всего!

– Тринадцать лет! А откуда у него такие деньги?

– Не знаю, может, он мороженым торгует. Вы все, все против Гоши – и школа, и милиция! А он хороший мальчик, спокойный. Верните мне его немедленно. Я буду жаловаться!

– А откуда у него под кроватью столько магнитофонов автомобильных?

– А это не ваше дело! Это, может, всё моё!

– Что, и машина есть? – А что с того, если нет? Может, будет скоро!

– Ваш сын – вор! Вы же сами его топите!

– Это вы его топите! А Гоша хороший мальчик. На вас ещё управу найду! Отдайте мальчика.

– Ждите на улице. Я сейчас запишу объяснение и можете забирать ублюдка своего!

– Что? Да как вы смеете!? Дайте бумагу. Я в суд на вас подам за оскорбления.

– Берите, пишите куда угодно – в суд, в ООН, Папе Римскому, но только на улице, вы меня достали!

Дамочка схватила бумагу и выскочила из кабинета. Зашёл Кивинов.