Андрей Кивинов - Вторжение в частную жизнь

Выведя подпись и дату, он протянул мне заявление:

– Скажите, найти реально?

– А сами вы как считаете?

– Не знаю. У соседа угнали «копейку» – через два часа нашли.

– Все от цели зависит. Взяли покататься и бросить – одно, а на продажу или разборку – другое. Ну, плюс еще везение. А каких-то специальных методов – сами понимаете…

Товарищ печально вздохнул. Он, конечно, понимал. Город – не деревня. Особенно такой, как Питер. Едет сейчас кто-нибудь на его «девяточке» и «Пионер» слушает. А может, уже и не слушает, а колеса отворачивает.

– Вы понимаете, не столько из-за машины обидно. Там дипломат остался. Вот что главное.

– С деньгами?

– Нет, нет. Хуже. Если б деньги… Там контракты. Вернее, один контракт в двух экземплярах.

– Что за контракт?

Товарищ еще раз тяжело вздохнул.

– Югославская ветчина. Знаете, в пятикилограммовых упаковках. Два контейнера. Через неделю машина приходит, понимаете?

– Не очень.

– Я коммерческий директор фирмы «Аркада». Вы могли видеть нашу рекламу в некоторых газетах.

– Не видел, но догадываюсь. Перепродажа?

– В общем-то, да. Поставка продуктов. В частности, и югославской ветчины. Это не первая наша сделка с ними. Мы на рынке около двух лет.

– Интересно, какая в Югославии сейчас может быть ветчина? Там же пальба.

– Война войной, но жить-то надо. И они не только живут, но и, как видите, других кормят. Это у нас, если заваруха, все – бросай работу, благо повод хороший. Представительства югославской фирмы в Питере нет, я езжу туда сам. Контакт с поставщиками хороший, они отправляют товар после тридцатипроцентной оплаты.

– Вы уже внесли эти тридцать процентов?

– Все сто. Хорошо, если они не отправили машины. А если уже… представляете, какие убытки?

– Не очень. Перезаключите быстренько.

– Шутите? Если машины в пути, через неделю они остановятся на таможне в Питере. И если контракт не найдется, товар не будет растаможен и поступит на склад. Таможенный склад. А не будет востребован – поступит в доход государства.

– Слетайте в Югославию, заключите дубль-контракт.

– Это не так просто. Несмотря на мои хорошие отношения с партнером, югославы вряд ли согласятся. Такие казусы, как сегодняшний, у них не предусмотрены. Там все напуганы русской мафией. Никто не рискнет по новой что-то подписывать. Решат, что русские замышляют аферу, деньги-то уже переведены. Они товар отправили, а получить его и растаможить – это не их проблемы.

– Да, неприятная история. Стухнет ваша ветчина на отечественной таможне.

– Стухнуть не стухнет, но, если в течение недели контракт не найдется, мы понесем невосполнимые убытки. Я опасаюсь, что мы прекратим деятельность.

– Почему?

– Потому что деньги на закупку ветчины мы брали в долг. Вернее, я брал. Чтобы вернуть сумму, мы будем вынуждены продать все, вплоть до офисного оборудования. Вот и все, в общем…

Куракин замолчал и безразлично уставился в стену моего кабинета.

– Неужели все так действительно безрадостно? Какова сумма долга?

Виктор Михайлович вздрогнул:

– Что? Ах, сумма? Около ста тысяч долларов.

Я присвистнул. Дорогой чемоданчик. Я б его такой цепью к запястью приковал!

– Теперь вы понимаете, что сегодня произошло?

Пальчики начали на ниточки распускать бедный шарф.

– Сделайте что-нибудь.

– Позвоните в Югославию, может, машины еще не отправились.

– Позвоню, но надежды мало. Девяносто процентов, что они уже в пути. Помогите мне, помогите…

– Я не хочу вас расстраивать, но единственное, что я могу сейчас сделать, – это дать информацию по городу. А дальше расчет только на удачу.

– Если вы найдете дипломат, машину можете оставить себе.

Я присвистнул во второй раз. Как заманчиво. «Мокрый асфальт». Мечта детства. Будем кататься с Викой и Бинго по выходным. Здорово. Захотим, поедем сюда, захотим – туда. Кр-р-расота! Однако секундочку… Быстренько вернемся с небес на землю. Во-первых, подобных обещаний я наслушался ого-го – уши болят, а во-вторых, машину я пока не нашел. И где ее искать, понятия не имею. Хорошо, если ГАИ тормознет на шару. Что весьма сомнительно.

– Я все понял. Вот вам мой телефон. Если у вас появятся новости, сразу звоните.

Куракин взял мою бумажку и спрятал в шикарном портмоне.

Я быстро записал его объяснения, пообещал, само собой, разбиться в лепешку для общего блага и распрощался с беднягой. Сидеть, успокаивать его у меня времени не было, в коридоре ждал следующий потерпевший с очередной «птичкой» под мышкой.