Валерий Рощин - Преступление века

Аркадий Генрихович Лавренцов (именно так звали мужчину), бывший не так давно в центре хитросплетений деятельности сотрудников Фролова, вдохнувших в него новые силы и веру в себя, отныне преуспевал. Жизнь проистекала, будто по написанному — благодатно и степенно, радуя устроенностью и чередой удачных сделок с недвижимостью.

Но более всего отставного подполковника ФСБ ошеломляли давно забытым трепетом сердца вспыхнувшие чувства к Алине. Двадцатишестилетняя красивая, стройная девушка, сыгравшая одну из заглавных ролей в минувшей истории излечения Аркадия от глубочайшей психологической депрессии, по праву занимала все его воображение и душу. Однако ж события меж ними развивались не тем чередом и ни с той, желанной скоростью, как, возможно, хотелось бы обоим…

Знакомству на днях исполнилось три месяца, и все повернулось бы хорошо, если бы… «Кабы не проблемы, обязанности и множество прочих напастей — жизнь складывалась бы другой, но тащилась бы при этом самым вялотекущим образом. Надобно мириться с этим и радоваться…» — оптимистично говаривал иной раз его лучший друг Семен Донцов.

— Это точно… — подтверждая правоту весельчака-приятеля, проворчал Аркадий, подтаскивая за шнур телефонный аппарат.

Защита кандидатской диссертации Алиной подходила к завершающей фазе. Днями она пропадала в аспирантуре, где проистекали подготовка и заседания аттестационной комиссии, вечера просиживала в библиотеках, ночами же подрабатывала дежурствами в больнице.

«Господи, — поражался иной раз Лавренцов, — и когда она все успевает? И делает ведь не абы как, а с легкостью и успехом!..»

Еще более удивляла способность девушки при всей повседневной загруженности, каким-то непостижимым, неведомым образом поддерживать прекрасную форму. При этом Аркадий так ни разу и не услышал жалоб на усталость или тяжкий крест…

Сам же он последние месяцы усиленно занимался становлением своей новой риэлторской компании «Корвет», обменом однокомнатной хрущевки, любовно именуемой «каморкой папы Карло» на нынешнее, приличное жилье и прочими основательно заброшенными в свое время делами.

Иногда они, созваниваясь, договаривались о совместном ужине. Лавренцов, предпочитая проводить нечастые, но приятные свидания не в шумных ресторанах, а в домашнем уюте, мчался по магазинам, спешно готовил что-нибудь эдакое вкусненькое и ехал на новенькой иномарке, купленной взамен старого Опеля, встречать любимого человека. Время с Алиной пролетало незаметно, и в половине десятого они вновь усаживались в машину, чтобы поспеть к началу ее врачебного дежурства…

Одним словом, их редкое из-за обоюдной занятости общение весьма слабо подходило под определение «любовный роман». Кроме того, существовало в неокрепшей связи еще одно, хоть и малозначимое, но, тем не менее, разногласие. Девушка нет-нет да иной раз умудрялась принять участие в «лицедейских спектаклях», как именовал фроловские методы психологической реабилитации пациентов Лавренцов. Сам же Аркадий Генрихович, хоть и был исполнен благодарностью Олегу Давидовичу за возвращение из небытия, все же наотрез отказывался от неоднократных предложений войти в «труппу актеров», считая подобные меры воздействия на психику и характеры людей излишне грубыми и прямолинейными.

До упреков или, тем более, обид в разговорах Алины с Аркадием на данную тему никогда не доходило. Однако едва ощутимый барьер незримо наличествовал, и наряду с длительными перерывами меж встречами, мешал их чувствам, добавляя сомнений и неуверенности…

— Привет девушка, — поздоровался бывший советник по борьбе с терроризмом, узнав в трубке тихий, приятный голос Алины. — Я скоро забуду, как ты выглядишь…

Он улыбнулся, уловив ее печальный вздох. Но даже известие о невозможности встретиться в ближайшее время не испортило ему настроения. Лавренцов чувствовал — она страдает от разлук не меньше его…

— И я очень соскучился. Созвонимся. Целую тебя…

Не успел он положить трубку, как раздался звонок одного из двух сотовых телефонов — того, чей номер Аркадий давал исключительно близким и самым лучшим друзьям.

— Да… Олег!? Здравствуй, сто лет тебя не слышал… Проблемы? Слушаю…

С минуту он озабоченно внимал голосу психолога, несколько месяцев назад преобразившего его жизнь до неузнаваемости. Затем коротко сказал:

— Вот что, давай-ка, не будем об этом по телефону. Я заскочу к тебе завтра утром домой…