Галина Романова - В любви брода нет

Все складывалось хорошо… Все складывалось очень хорошо…

Данилка вернулся, мальчик родной, милый. Геральд ведет себя сдержанно и рассудительно. Словно и не было его животной разнузданности перед отъездом. Может, все еще будет нормально и наладится? Может, ей и уезжать никуда не стоит? Она останется и будет по-прежнему ходить в свою школу, учить детей и ждать вечерами… Сашу.

При мыслях о нем Верочка встрепенулась.

А что?! Почему нет?! Почему обязательно нужно бежать куда-то, когда все еще может наладиться! Он любит ее. Боже, как он любит ее! Она наблюдала за ним ночами, притворившись спящей. Старательно выравнивала дыхание и наблюдала. Так целовать ее и смотреть на нее, не любя, было невозможно. Он ни о чем ее не просил и не торопил ее. И она догадывалась, почему.

Саша боялся. Он боялся все испортить, разрушить одним неосторожным словом или потревожить ее покой, который она с ним обрела.

Ей стыдно было признаться самой себе в том, как ей с ним хорошо. Он не учил ее позициям и технике, как это любил делать Геральд. Не давал указаний относительно ее дыхания или поцелуев. Он всего-навсего любил ее, а она это просто-напросто чувствовала…

— Здрассте, Вера Ивановна, — окликнули ее сзади.

Она вздрогнула от неожиданности и оглянулась.

Баловнев!..

Черт, как не вовремя. Она не готова сейчас вступать с ним в интеллектуальные пикировки. А намерения у него, судя по внешнему виду, весьма конкретные. И кажется, даже…

— Леша! Да ты пьян?! — ахнула Верочка, перекладывая тяжелую коробку с тортом из одной руки в другую. — С какой такой радости ты напился? Зарплату пропиваешь?! Стоило ли тогда работать на каникулах! Как не стыдно…

Педагог, дремавший в ней все весенние каникулы, снова поднял голову и заявил о себе гневно и осуждающе. Все занимавшие ее мысли мгновенно отошли на задний план. Значение обрело то, что ее ученик стоит сейчас в паре метров от нее и заметно покачивается явно не оттого, что перепил колы.

— Вера Иванна… — вдруг прохныкал Баловнев и подошел к ней почти вплотную. — А вы завтра на работу придете?

— Приду, а вот ты…

— А послезавтра? — перебил он ее, пахнув на нее винными парами. — А послезавтра придете?

— Леша! Тебе нужно срочно под холодный душ и в постель! Немедленно! Ты что себе позволяешь?! — Верочка опасливо оглянулась и чуть понизила голос: — Тебя же сейчас в милицию могут забрать! Ты хотя бы это понимаешь?!

— В милицию?! — Баловнев дурашливо захихикал и прикрыл голову руками. — Ой-ой-ой, как страшно! Я уже боюсь…

— Так. Идем, я тебя провожу домой.

Она понимала, что должна идти в свой дом. Приехал ее сын. Он ждет ее. И муж бывший тоже ждет. И пока он пребывает в состоянии относительного покоя и уравновешенности, не стоит провоцировать его на недовольство. Но… с ее учеником происходило что-то неладное. Мало того, что он пьян. Он серьезно чем-то расстроен. Глядит на нее тоскливыми, как у брошенной собаки, глазами и силится что-то сказать ей. Но что-то ему явно мешает, и слова, рвущиеся у него из горла, он так и не произнес.

— Леша, — окликнула его Вера, когда он неожиданно повернулся к ней спиной, намереваясь уйти. — Погоди. Давай я все же тебя провожу.

— Не нужно, — глухо откликнулся он, скосил взгляд в ее сторону. — Я уже иду домой, Вера Ивановна. Точно иду, не сомневайтесь. И еще… вы очень хороший человек, Вера Ивановна. Мне очень жаль, конечно, но выше головы я прыгнуть не могу. Так уж получилось… Простите меня…

И он ушел, оставив бедную Верочку посреди тротуара с огромной коробкой в руках. Понять хмельной лепет своего ученика она не смогла, даже если бы и попыталась. Ей стало жаль его, неприкаянного. Работал вот в каникулы, а для чего…

Дождавшись, пока Баловнев поймает такси и скроется в нем из вида, она вздохнула с заметным облегчением и поспешила домой.

Завтра, завтра она с ним непременно поговорит. И поговорит достаточно серьезно, не отделываясь общими фразами типа «как тебе не стыдно» или «в твоем возрасте алкоголь пагубно влияет на здоровье». Она ему задаст чертей, пусть так и знает. И послезавтра, может быть, тоже. Вот примет окончательное решение: уезжать ей или нет, тогда и…

Верочка позвонила в свою дверь и невольно улыбнулась. Данилка будет рад тому, что ей удалось найти его любимый торт. Ну, а Геральд порадуется за него. И, возможно, обстановка непринужденной вежливости сохранится вплоть до его ухода. Скорее бы уж, мелькнуло у нее невольно. Скорее бы уже уходил. Его губастая Ника наверняка заждалась. Да и ей лично не мешало бы позвонить Саше. Позвонить и, быть может, во всем сознаться. И в том, что собралась уехать. И в том, что почти уже продала свою квартиру. И в том, что… успела к нему привязаться и поверить во что-то хорошее, во что верить уже почти перестала. А встретиться они сегодня смогут и у него дома. Это не беда. Данилка взрослый мальчик, он поймет.