Галина Романова - Большие проблемы маленькой блондинки

Наверное, тяжело.

Жанна утерла слезы воротником халата и взъерошила волосы, шикарные когда-то. Раньше она любила и старалась за ними ухаживать: ополаскивала отваром из корня лопуха и ромашки, не доверяя чудодейственным современным хваленостям. Волосы тяжелой волной перекатывались по лопаткам, вечно выбивались из прически и неделю держали обычную пятнадцатиминутную завивку на термические бигуди.

Потом случилось замужество, дети, дом. И все ушло куда-то. Желание холить себя, лелеять, тратить на это время, как казалось, впустую…

Жанна по примеру младшего сына тяжело вздохнула и с обидой посмотрела на стену, разделяющую спальню и кухню.

Ладно, переживут как-нибудь очередное его скотство. Может, и правда запарка на работе. Может, и правда в очередной раз его прямо с дороги домой вернули, обнаружив взломанные замки на даче губернатора, а его самого…

Господи, какой бред! Час за часом, день за днем, год за годом она верила в этот бред. Правильнее, заставляла себя верить. Ей иногда казалось, что соседи смеются за ее спиной. Иногда — что сочувственно перешептываются. И то и другое было унизительным для Жанны — умницы, красавицы когда-то, без пяти минут кандидата в доктора наук. Но вот эти самые без пяти минут, очевидно, все и подпортили. Так она без них и осталась. Без пяти минут счастливая, без пяти минут брошенная, без пяти минут…

Чайник бешено закипел за спиной и тут же тоненько присвистнул. Не оборачиваясь, Жанна повернула ручку газовой конфорки и прислушалась. Не разбудил ли этот отвратительный свист ее ребят? Кажется, нет, спят. Пускай пока поспят. Рано еще. Еще успеют насладиться днем сегодняшним, как брат-близнец похожим на день вчерашний.

Так, стоп. Чего это она с больной головы на здоровую перебрасывает?! Это ее дни — все как один похожи друг на друга! Дети-то тут при чем? У детей все просто отлично. У них с завтрашнего дня каникулы. У них на руках по путевке на побережье, в детские оздоровительные лагеря. Все уже куплено, вещи упакованы в новенькие дорожные сумки…

Все прекрасно, одним словом. Нужно постараться не портить им настроения перед отъездом.

Выпив залпом пару чашек крепчайшего кофе, Жанна подобрала подол длиннющего халата и побрела в ванну. Пробыла там непозволительно долго, пытаясь придать себе божеский вид. Тяжело, конечно, после бессонной ночи, но возраст еще позволял. Еще не пройден тот рубеж, после которого ни одна примочка, ни один компресс не разгладят мешков и синяков под глазами.

Сегодня вроде ничего все вышло. И глаза просветлели, растворив горестную муть. И румянец выполз на щеки просто так, без особых почти усилий. И волосы забытой волной заколыхались по спине.

Что надеть, что надеть, что надеть?..

Тряпья было полно. В этом ее супруг не ущемлял никогда. Молча доставал бумажник даже тогда, когда она его об этом не просила. Молча отсчитывал стопку бумажек и с трудно различимым: «Купи себе что-нибудь» вкладывал ей их в руку.

Она шла и покупала. Времени было предостаточно. За день можно объездить восемь раз весь город по периметру, а уж на машине-то…

Она и ездила. Караулила распродажи, обрастая ненужными одеждами, которые ей и надеть-то было особо некуда.

Сегодня Жанна вдруг решила приодеться. К черту джинсы, пускай и фирменные. К черту брюки, хотя и идут ей неимоверно. Только платье. Только выше колен. Только такое, что, как вторая кожа, облегает ее прилично сохранившуюся фигуру.

А почему нет?! Чем она хуже Даши Сушилиной, возглавляющей родительский комитет в классе у Витюни? Тем, что выше ее сантиметров на десять, или тем, что не имеет ни грамма лишнего жира, а если и имеет, то только в предназначенных для этого местах. Сколько ей, в конце концов, ловить придирчивый взгляд этой Сушилиной на себе и слышать в спину ехидный шепот, что уж на платье-то можно и разориться.

Жанна надела трикотажное платье терракотового цвета, расправила на груди, бедрах, чуть потянула к коленям. Тут же обула изящные босоножки без задников и подошла к зеркалу.

— Слушай, а ничего! — прошептала она едва слышно и растянула губы в улыбке. — Ты еще ничего, старуха, зря куксишься! Мы еще с тобой…

Что именно она с собой собиралась сделать, Жанна не знала. Скорее всего, ничего такого, что вызвало бы эпилептический приступ зависти у Дашки Сушилиной.

Проводит сейчас детей на линейку. Отстоит положенные сорок минут. Потом немного пообщается с другими родителями. Причем ровно столько, чтобы не прослыть мамашей-подхалимкой. Витюня строго-настрого предупредил — не сметь. А потом в машину и домой. Ребята велели их не ждать. Они после линейки пойдут к подшефным ветеранам, потом за учебниками, а потом…