Галина Романова - Окно в Париж для двоих

— А есть что сказать? — вылез из-за Дашиного плеча Гарик Прокофьев и тут же удивил всех, сказав: — Чего это ты, Зинаида, капризничаешь? Разве с властями так можно? Власть, она обходительное отношение признает и никакого больше. А ты — за бутылкой!

— Так я чего, я же не выпивки ради, а разговора для, — стушевалась моментально Зинаида, но сколько ни вглядывалась в симпатичное лицо гостя, так его и не признала. — Входите тогда, раз пришли, чего же…

Она его не узнала, а он ее очень даже хорошо помнил. Еще по прошлым своим годам, проведенным в органах правопорядка.

Были и ориентировки на нее как на наркоманку со стажем, занимающуюся сбытом зелья. Были и задержания неоднократные. Хотя и не его это был район, но подобных людей в городе они все знать в лицо были просто обязаны. Такова служба…

В квартире был такой бедлам, что Даша не желала того, да ужаснулась. Как можно было жить в комнате, где всей мебели — перевернутый кверху дном ящик, корыто тоже перевернутое, кирпичи, сложенные скамейкой, и гора старого тряпья в углу, надо полагать, исполняющая роль кровати.

— Так чего по девкам-то этим? — Зинаида без лишних предисловий ушла в угол и растянулась на груде тряпья, задрав повыше ноги на стену. — Вы садитесь, если не западло.

Им как раз так оно и было, поэтому оба остались стоять.

— Говорят, порезали девок-то. Так, нет, служивый? — это она уже к Гарику обратилась, чуть повернув голову в его сторону.

— Порезали, — не стал он спорить. — Быстро у вас тут новости разносятся.

— А то! — Зинаида перекинула папиросину в левый угол рта. — А за что порезали? Не дали кому-то, что ли? Так вряд ли. Всем подряд давали. Да и резать за это не станут. Куда-то влезли, суки мокрохвостые. Куда лезть не надо было.

— А кому давали, Зин? Кому конкретно? Знаешь, нет? — Гарик подошел чуть ближе к ее лежанке и сморщился. — Ну что ты в самом деле, как псина на полу валяешься, а! Неужели нельзя по-человечески? Раскладушку какую-нибудь притащили бы тебе. Уж такого добра…

— А на кой она мне? — совершенно искренне удивилась Зинаида. — С нее под кайфом свалишься на пол, больно. А тут падать некуда. Дальше уже земля.

Действительно, дальше падать было некуда. А земля, она всех носит, всех выдержит…

— Так что, Зинаида, — Гарик присел перед ее лежбищем на корточки. — Кто посещал подруг, не помнишь?

— Много кто. — Она загадочно дернула растрескавшимися губами. — Но один все чаще других.

— Кто такой? — Гарик быстро переглянулся с Дашей. — Имени не знаешь?

— А на кой мне его имя? Мне с ним в загс не ходить. Высокий такой, симпатичный. По серьезке к ней ходил. — Зинаида вытащила заскорузлыми пальцами изо рта папиросу и затушила ее прямо об стену над своей головой. — Слышала, что он из бизнесменов каких-то. Вроде и не крутой, но не из пролетариев. Не пролетарий, это точно.

Гарик выпрямился и заходил по комнате, старательно огибая импровизированный стол и сиденья подле него стороной. Он думал. Надумал.

— Зин, вот в тот день, когда Лили пропала, этот малый, по слухам, за ней приезжал и…

— Приезжал, — перебила она его, приподнимаясь на локтях с груды старых телогреек. — Только он как-то странно приезжал.

— Как это?

— Ну, я в форточку курила. — Зинаида поднесла ко рту два пальца и изобразила, как она обычно курит. — Смотрю, его тачка подкатила. Я уж ее приметила. Но из нее никто не вышел. Лили выпорхнула из подъезда, села, и они уехали. Потом я от окна отошла. Ну, надо мне было. Снова минуты через три, ну самое большое пять, подхожу к окну… Если честно, то у окна я грелась. У меня там единственная горячая батарея во всей квартире, на кухне. Здесь-то все забито, а на ремонт бабло нужно… Ладно, проехали. Короче, стою, мослы грею. Смотрю, этот мужик из подъезда выбегает.

— Это который к Лили по серьезке ходил? — уточнил на всякий случай Гарик.

— Он самый. Выбежал, поскользнулся и чуть не упал прямо возле машины.

— Какой машины? Ты же сказала, что его машина уехала.

— Ну! Уехала! А он к другой машине подошел и чуть не упал рядом с колесом. То ли пьяный был, то ли еще что. — Зинаида тяжело вздохнула и недобро покосилась на них. — Э-э-эх, не могли пузырь хотя бы прихватить. Уж ни на что другое и не претендую, а чекушку-то можно было? И разговор бы шел иначе.

— Обойдешься, — фыркнул Гарик, снова подходя к ее спальному углу. — Тебе только налей, отрубишься, и разговора никакого. А нам важно знать, на какой такой машине уехал отсюда этот парень? Помнишь, Зинаида, или память придется освежать? Давай лучше поговорим по-доброму, а?