Галина Романова - Черт из тихого омута

— Вот соседка и пусть вам расскажет про эту даму, — заполнила паузу Татьяна, потому что парень призывно помалкивал. — Если она что-то или кого-то видела, обязательно расскажет.

— Уже нет, — изрек он печально, пожалуй, слишком печально, чтобы можно было заподозрить его в искренности.

— Почему? — Татьяна подалась вперед, снова вцепившись в горло свитера: вот далось оно ей сегодня.

— Кто-то ночью третьего дня соседку вашей матери — тю-тю…

— Что значит тю-тю?!

— Гм-мм, умерла она в результате ударов тупым предметом в лобную часть головы. Убили ее, вот так-то… — Следователь искоса направил в ее сторону подозрительный взгляд красивых серых глаз. — Как думаете, за что?

— Логичнее всего, конечно, предположить, что она могла видеть убийцу этого… квартиранта. Это вполне логично, если связывать оба этих преступления. А так… Могли и за что-то другое… Мало ли у нас преступлений совершается в лифтах да в квартирах одиноких старушек! Сумочки отнимают, по голове бьют из-за полсотни на бутылку. Сами же только что мне рассказывали.

Если он и уловил язвительные нотки в ее словах, то ничем не выдал себя. Перекатывал карандаш в длинных пальцах и, не переставая сверлить Татьяну взглядом, помалкивал.

— Считаете, что она могла что-то видеть? — буркнул он недовольно какое-то время спустя.

— Об этом лучше было бы спросить у нее, но учитывая обстоятельства… — Татьяна обескураженно улыбнулась. — Так я могу идти?

— Подождите, — резко прикрикнул на нее следователь, когда она приподнялась было с порядком надоевшего ей стула. — Тут вот еще какое дело…

Татьяна снова плюхнулась на стул и замерла в ожидании. Что там еще у него за кролик в шляпе? Со всеми предыдущими сюрпризами она вроде как справилась, что же еще… Нужных ей вопросов он так и не задал, а самой напрашиваться на откровения было нельзя. Но тут парень наконец-то порадовал ее, проявив чудеса проницательности.

— Как вы думаете, почему эта дама спряталась от вас?

— Какая дама?

— Та самая дама! — вспылил следователь. — Которая посещала этого несчастного квартиранта!

— Может быть, она всегда так пряталась? — предположила осторожно Татьяна, возликовав в душе от того, как правильно следователь угадал направление, в котором ему надлежало двигаться.

— От остальных граждан она просто отворачивалась либо ждала в отдалении, когда территория у подъезда будет чистой, из-за вас же она буквально сиганула в тачку и сидела там до тех пор, пока вы не скрылись из виду. Как вы думаете, почему?

Он перестал теребить пальцами карандаш и принялся теперь сворачивать из бумаги для заметок крохотные кулечки. Татьяна подождала, пока кулечков станет пять — она так загадала, — и только тогда, с затяжными паузами между словами произнесла:

— Ну… правильнее всего можно было бы предположить… что… мы с ней были знакомы… Но это ведь не может служить вам…

— Это нам решать, — опять же резко оборвал он ее, одним движением сгреб в сторону скрученные кулечки и взял в руки авторучку. — Давайте, называйте поименно всех ваших знакомых женщин, которые подходят по описанию под этот типаж.

— Да вы что! — вскричала Татьяна, стараясь выглядеть возмущенной. — Вы что же думаете, я буду сейчас сидеть перед вами и доносить на моих знакомых? А если я ошибусь?

— А вот это уже не ваша забота. Мы не ошибемся, будьте уверены.

— Да уж! — против воли вырвалось у Татьяны. — Вы не ошибаетесь! Засудите человека, а я окажусь виновата!

— Да за что же ее судить? — вскричал следователь и принужденно рассмеялся. — Только за то, что она влюбилась не в того человека? Так за это не судят, будьте уверены! Все, что нам от нее нужно, так это воссоздать картину того злополучного дня. Может, она столкнулась с кем-то в подъезде, или покойный был с ней предельно откровенным. Сами же понимаете, что нам важна любая информация, все равно от кого. Итак?..

Татьяна поломалась для порядка еще минуты три-четыре, то и дело всплескивая руками и сокрушаясь на предмет того, как неправедно она поступает. А потом назвала четыре фамилии. Одна из этих женщин умерла полгода назад от рака, это было Татьяне доподлинно известно. Две других — ее бывшие сокурсницы, которых она ненавидела особенно люто за вечные издевки в пору студенчества — укатили за бугор еще лет пять назад. А последняя…

— А эта, как ее там… — следователь склонился к своим каракулям, — Софья Перова, кажется… Да, именно. Она замужем?

— Нет, кажется. А вообще я не знаю о ней практически ничего, — Татьяна старательно контролировала дикцию, упаси ее бог выдать свое ликование. — Скрытная очень девушка. Как специалиста могу охарактеризовать, а вот о личной ее жизни не знаю практически ничего.