Галина Романова - Черт из тихого омута

Следователь задвигал ящиками стола, извлек оттуда пару вполне приличных чашек, аккуратно уложил в каждую по пакетику чая и налил кипяток. При этом он очень внимательно посматривал на нее — Татьяну — и все так же продолжал благодушно улыбаться.

— Но это неправда! — вскричала Татьяна и с силой вцепилась в свою сумку. — Я представления не имею, кто это! Я даже никогда… Да как можно представить меня рядом с ним! Господи! Она совсем из ума выжила, что ли? У нас в подъезде больше половины квартир сдается. Престарелых родителей забрали к себе дети. Кто вот, как Марь Пална, уехал к родственникам в деревню, считая, что там более сытая жизнь. Я так не считаю, к примеру!.. Так если ей верить, то я заселила почти все пустующие квартиры? Так, что ли, получается?

Татьяна рассмеялась сухим неприятным смехом, без конца заправляя волосы за уши и совершенно не отдавая себе отчета в том, насколько непривлекательно она выглядит сейчас.

— А вы знаете, в ваших словах, пожалуй, есть рациональное зерно, — парень весело мотнул головой и задорно щелкнул пальцами. — Потому что минимум трое из шести жильцов, сдающих квартиры в вашем подъезде, обращались за помощью именно к вам. Не припоминаете?

Господи, ну конечно же, она давно поняла, о чем речь. Конечно, тут же прокляла и свое доброжелательное отношение к соседям, и желание прослыть доброй и отзывчивой, и рок, что сумел так гнусно воспользоваться ситуацией. Но не признаваться же в этом этому милому парню вот так, с бухты-барахты! Тем более что его милые манеры начали потихоньку ее настораживать и действовать на нервы.

— Ну, Татьяна Николаевна, не может такого быть. — Он пригубил чай и жестом указал ей на ее чашку: — Угощайтесь…

— Спасибо, — она осторожно приняла из его рук чашку и призадумалась.

А что она, собственно, потеряет, если признается? Допустим, милиции о ее интернетовских услугах уже все известно. Если она станет упираться, он может обратиться к ее начальству и настучать на нее. Может тогда влететь за то, что использовала служебное положение в личных целях. Нет, молчать не резон. Нужно выходить из этого пике…

— Кажется… Кажется, я начинаю понимать, что вы имеете в виду, — она дернула губами, пытаясь выдавить улыбку, и тут же закрылась от него чашкой, отхлебывая чай. — Я и в самом деле помогала им размещать объявления через Интернет. Многие распечатывала, иногда не по одному разу и даже развешивала на досках объявлений. Кажется, с Марь Палной так и было. Да, точно. Она обратилась ко мне с просьбой, не помню точно когда…

— В феврале этого года, — подсказал следователь, как по мановению волшебной палочки, стирая с лица улыбку и надевая маску профессиональной строгости.

— Может быть, — Татьяна снова принужденно улыбнулась.

— Это же можно установить. Данные в компьютере…

— Ой, да что вы! — она почти весело всплеснула руками. — Подобной ерундой я не засоряю свой компьютер. Я тут же их уничтожаю, в смысле объявления…

— И граждане, желающие получить жилье, к вам лично не обращаются?

— Нет, конечно! Я же всегда указывала адрес сдаваемой квартиры. При чем же здесь я?! С какой стати Марь Пална так исказила ситуацию, не понимаю!

— Значит, вы утверждаете, что не знали покойного? — Милый парень исчез, представив ее вниманию жесткого стража порядка с насупленными дужками темных бровей, сведенных на переносице. Следователь вперил в Татьяну жесткий взгляд и, медленно цедя каждое слово, начал говорить: — А вот пара моих свидетелей утверждают как раз обратное. И к утверждениям этим я не могу не прислушаться. Когда я снова и снова перечитываю их показания, я все больше утверждаюсь в мысли, что вы были знакомы с покойным.

— Нет! — Татьяна теперь уже двумя руками драла вязаное горло на свитере, почти швырнув на стол чашку с едва тронутым чаем. — Это неправда! Мы не были знакомы!

Следователь выбрался из-за стола. Он оказался вдруг очень высоким и очень громоздким для такого крохотного кабинета.

Он обогнул угол стола, приблизился к Татьяне. Сел на стол прямо перед ней, представив ей на обозрение широко расставленные крепкие ноги. Она могла поклясться, что чувствует запах крема на его ботинках. Ей вдруг стало дурно. И от того, каким неприятным сделался их вполне безобидно начинавшийся диалог, и от опасной близости его массивного тела, пахнувшего слишком мужским, слишком резким запахом.

— Итак! — начал он вкрадчиво и приблизил свое довольно-таки симпатичное лицо почти вплотную к ее глазам. — Что связывало вас с покойным? Что за отношения были между вами? Почему он постоянно обращался с вами дурно? Что за дикая сцена произошла между вами в лифте за несколько дней до его смерти? Я жду ответов! И советую вам не лгать. За дачу ложных показаний законодательство предусматривает весьма суровое наказание. Итак…