Марина Серова - Найти то – не знаю что

— Это мел, — повторил Борис Алексеевич. — И я убедительно прошу вас положить сумку на место.

Он совершенно не напоминал сейчас агента вражеской разведки и говорил совершенно спокойно и доброжелательно.

Я вернула прокладку на место, сложила в сумку в художественном беспорядке носки с бутылками и поставила ее на прежнее место между двумя чемоданами.

— Где он? — убедившись, что в купе все на своих местах, спросил Борис Алексеевич.

— Санек? — уточнила я. — Спит в моей комнате.

— Ну, слава богу, — облегченно вздохнул он. — Он что-нибудь соображает?

— Вряд ли, — ответила я. То же самое я могла сказать сейчас и про себя.

Борис Алексеевич отправился в мое купе и через минуту принес оттуда спящего Александра. Он держал его бережно, как ребенка, боясь потревожить «чуткий» сон.

— Идите к себе и никуда не выходите до моего прихода.

— А вы далеко?

— За его соседом, он немного перебрал в ресторане, — сказал Борис Алексеевич и отошел на несколько шагов, потом вернулся и настойчиво повторил:

— Идите к себе, сейчас я зайду к вам и все объясню.

Хотела бы я видеть себя со стороны в этот момент! А еще лучше сфотографировать скрытой камерой. Я бы сохранила это фото на всю жизнь, а может быть, повесила бы на стену, сопроводив надписью: «Юля-дура».

На то, чтобы принести и уложить на полку Толяна, Борису Алексеевичу потребовалось чуть больше двух минут.

Я не выдержала и вышла встречать его в коридор.

— Пойдемте ко мне, — предложил он. — А кстати, не захватить ли нам коньяк у наших друзей? Им он вряд ли сегодня понадобится, а там, как я заметил, еще почти полбутылки.

Я стояла как зачарованная, и Борис Алексеевич вынужден был повторить предложение:

— Будете пить со мной коньяк?

— Буду, — ответила я, надеясь, что коньяк поможет мне выйти из теперешнего состояния.

Борис Алексеевич открыл передо мной свое купе, пропустил внутрь, а сам вернулся за коньяком.

Разливая коньяк по бокалам — у него, в отличие от Толяна, были в купе бокалы, — он говорил как ни в чем не бывало:

— Замечательный коньяк. А то я сегодня весь вечер водку пил, а ее терпеть не могу.

После этого он поднял свой бокал, посмотрел его на свет и спросил:

— Что вас интересует на этот раз?

Прошлый раз я ответила ему на этот вопрос вопросом. Не стала изменять традиции и на этот раз:

— Кто вы?

Мне очень хотелось услышать простой и конкретный ответ, и именно так он мне и ответил:

— Милиционер.

Я рассмеялась.

— Вас это смешит? — спросил он.

— Меня это радует, — совершенно искренне ответила я. — Давайте поднимем бокалы за нашу милицию! — и выпила свой коньяк почти залпом.

Не знаю, от коньяка или от этого конкретного ответа я почувствовала такое облегчение, что мне захотелось расцеловать этого человека. Так, наверное, хочется расцеловать доктора, который сообщает тебе, что подозрение на рак не подтвердилось. У меня словно камень свалился с плеч, и я улыбалась, как выздоравливающий ребенок.

— Расскажите мне, пожалуйста, все, что можно, — попросила я.

В ответ на мою просьбу он весело рассмеялся.

— Вся штука в том, что рассказывать пока ничего нельзя. Но вы, не спросясь, узнали так много, а полчаса назад чуть не испортили мне всю операцию, что я вынужден рассказать вам все остальное, чтобы вы еще чего-нибудь не выкинули в том же роде. Но, чтобы вы не думали, что я такой простой и разглашаю абсолютно секретную информацию совершенно неизвестной мне девушке, я сразу вам скажу, что мне уже известно, что вы работаете юрисконсультом Комитета солдатских матерей, что до этого… но, судя по вашим глазам, я понял, что и это уже поднимает меня в ваших глазах, поэтому я больше ничего не буду говорить о вас, а сразу перейду к делу.

— Но откуда вы это узнали? — перебила я его.

— У милиции тоже есть свои маленькие секреты, — улыбнулся он. — Я же не спрашиваю вас, зачем вы оказались в четвертом купе.

Он деликатно промолчал обо всем остальном, и я была ему за это благодарна.

— Так вот, что касается дела. Нам стало известно, что из Таджикистана в Челябинск должен прийти автобус с кокаином. Это, к сожалению, не первый такой автобус, но впервые нам стало известно о нем заранее. Мы могли бы просто взять их с поличным и на этом успокоиться, но через некоторое время пришел бы новый автобус и новые наркокурьеры разъехались бы во все концы нашей все еще необъятной родины. Наркобизнес — огромная сеть, и на этот раз мы замахнулись на всю сеть в целом.