Марина Серова - Девушка с береттой

— Своим появлением вы просто спасли нас от неминуемой смерти, генерал, — съязвил Сергей.

— По-моему, вы и без нас неплохо справились. — Котов обратился ко мне: — Твоя профессиональная выучка, Женя, как всегда оказалась на высоте.

— Это ничего, что мы выполнили вашу работу за вас же и без вашего согласия? — спросила я.

— Не надо хамить, девочка моя, — с улыбкой предупредил Котов.

— Во-первых, я не ваша девочка, генерал; во-вторых, я устала, вся в крови и мне меньше всего хочется вам дерзить.

— Ну вот и чудесно, — обрадовался Александр Анатольевич. — Думаю, что с вас на сегодня хватит. Как считаете? Или, быть может, я не прав?

Отвечать ни мне, ни Сергею не захотелось. Мы просто отвернулись и побрели вдоль дороги. Бойцы СОБРа оцепили место бойни, но нас пропустили без слов.

— Могу подвезти до больницы, — окликнул назойливый генерал Котов. — Не отказывайтесь от предложения.

— Это предупреждение или угроза? — поинтересовалась я.

— Ни то ни другое, просто рука помощи, — ответил Котов.

— Нет, спасибо, мы как-нибудь уж сами доберемся, тут недалеко, — сказал Баранов, затем повернулся ко мне и добавил: — Да, врачам, кстати, показаться не мешало бы. Вот я лично с превеликим удовольствием отправился бы к психиатру…

Последний раз я видела Баранова на приеме, устроенном в честь подписания выгодного контракта с зарубежными коллегами, отныне партнерами по бизнесу. Разумеется, я не могла не получить приглашения, так как Сергей улучал любую минутку, свободную в его напряженном графике работы, использовал любую возможность, чтобы встретиться со мной. Он говорил, что скучает и хочет вернуть прежние времена, но без стрельбы, погони и крови, оставить лишь нашу роковую встречу в гостинице, может, тогда все пошло бы по-другому.

После всех этих происшествий я еще месяц работала на него. Казалось, все самое страшное уже позади, все утихло, и ничто больше не угрожает ему.

Он передал все имевшиеся у него копии документов лично в руки Котова, видеозапись тоже. Генерал обещал защиту и слово пока держал.

Сергею пришлось отказаться от контрольного пакета акций компании «Тарнефтегаз». Их продали по бросовой цене как раз все тем же государственным управляющим. Фактически из владельца Баранов превратился в генерального директора без права голоса.

Казалось бы, значительный пост, но это всего лишь для отвода глаз — так, ничего уже на самом деле не значащее место для Сергея. Он потерял, наверное, самое главное — контроль над собственной фирмой. Король подписал отречение, но все-таки продолжал оставаться королем.

Я ушла от Сергея, оставив место личного телохранителя, естественно, подыскав ему замену не хуже. Месяц прошел очень тяжело для наших отношений. Я поняла, что совмещать работу и какие бы то ни было чувства с каждым днем становится все труднее. Сергей и не держал меня. Вернее, делал вид, что ему все равно, хотя скорее всего из гордости. Таков характер, формировавшийся десятки лет, и за несколько месяцев его не переделаешь. Что там переделать, его даже не подкорректируешь как следует.

Я пока не принимала предложений и заказов, хотя они сыпались как из рога изобилия. Хотелось наконец-то немного отдохнуть, заняться собой.

Новоиспеченный генеральный директор крупнейшей в стране и за рубежом нефтегазовой добывающей и перерабатывающей компании «Тарнефтегаз» находился в офисе с восьми утра.

Ночью был дождь, он слегка прибил пыль и дал отдохнуть от жары — начало сентября выдалось абсолютно ненормальным, как по количеству свалившихся на голову дел, так и по выкрутасам природы, но обычная духота с новой силой, подкрепившись горячим ветром с юга, наступала на город.

Баранов любовался из окна городскими пейзажами — любимое его занятие, сидя в любимом кресле, за огромным любимым рабочим столом.

«Поддался, уступил, придется теперь расплачиваться за трусость, — думал про себя Сергей. — Булгаков называл трусость самым большим смертным грехом. Но он был Мастер, я же всего лишь бизнесмен».

Все это напоминало старый анекдот. Воробей совсем озяб, да так, что камнем рухнул на землю. На счастье, проходила мимо корова и обдала его своим отборным, сразу извините за выражение, дерьмом. Воробышек согрелся, расправил крылышки, зачирикал. Проходила рядом, уже на беду, кошка. Достала беднягу лапой и съела.

Три морали сей басни таковы: не всегда плохо, когда попадаешь в дерьмо, не всякий тебе друг, кто из дерьма тебя вытащил, и последнее, но самое важное: попал в дерьмо, так сиди и не чирикай.