Марина Серова - Жемчужина в мутной воде

— Я очень на это надеюсь, — ответ мой был расплывчатым, но Светлану устроил.

Мы купили два билета в самый центр зрительного зала (где людей побольше), дождались начала киносеанса, потом я незаметно выскользнула и поспешила по своим делам.

Без особого труда нашла дом Пеликановой. Пока я поднималась по лестнице на четвертый этаж, где и располагалась нужная квартира, придумала для себя маленькую легенду, чтобы завоевать расположение пожилой женщины и завести разговор о ее сыне.

Тамара Петровна Пеликанова, так звали мать Всеволода Сергеевича, открыла мне не сразу. Судя по осторожным движениям за дверью, женщина внимательно рассматривала меня в глазок, прежде чем решилась спросить:

— Кто вы?

— Добрый день, меня зовут Евгения, я знакомая Всеволода Пеликанова.

— Зачем вы пришли?

— Поговорить, — очень пространно ответила я.

Женщина еще какое-то время помялась, но потом все-таки приоткрыла дверь, теперь нас разделяла металлическая цепочка.

— О чем вы хотели поговорить?

— Здравствуйте еще раз, — улыбнулась я, — понимаете, мы с Всеволодом Сергеевичем когда-то вместе тренировались у Гусымова. — Я припомнила фамилию преподавателя Пеликанова. — Сама я из Тарасова, мы там готовимся к открытию школы восточных единоборств, очень хотели, чтобы в новой школе была представлена и индийская культура, но, к сожалению, специалистов в этой области у нас мало, и мы очень рассчитывали на помощь Всеволода Сергеевича.

— Кто это — мы?

— Федерация боевых искусств. — По-моему, прозвучало очень убедительно.

— Севы здесь нет, — тихо сказала женщина.

— Я знаю, я встречалась с ним в Тарасове.

— В самом деле? — Она воспряла духом, как будто давно «похоронила сына», а тут вдруг узнала, что его видели живым и здоровым. — Как он?

— Об этом-то мне и хотелось с вами поговорить, — многозначительно сказала я и, похоже, попала в точку. Моя легенда пришлась ко двору, и мне открыли дверь.

— Проходите, — пригласила меня хозяйка квартиры.

Только сейчас я смогла как следует рассмотреть эту женщину. Она казалась больной и старой, хотя на лице ее было не так много морщин, и руки не дрожали, и густых каштановых волос едва коснулась седина. Но ее глаза были опустошенными, безжизненными, уставшими. Именно взгляд превращал эту женщину в старуху.

Мы прошли на кухню, сели за стол. Пеликановой очень хотелось поговорить о своем сыне, поэтому она не стала терять время на угощения и заваривание чая, как это обычно бывает, если в дом приходит гость, она сразу стала задавать вопросы.

— С Севочкой что-то случилось? Вы специально приехали из Тарасова, значит, что-то случилось, да? Только не обманывайте меня, скажите правду, умоляю вас.

— Нет, нет. — Я поспешила успокоить несчастную женщину. — С ним все в порядке, он жив, здоров, но… — я немного замялась, подбирая нужные слова, — с ним что-то творится. Он как будто сам не свой, обозленный. С ним трудно общаться. Я подумала, может, смогу чем-то помочь человеку, но он не хочет говорить о своих проблемах. А сейчас я как раз по работе приехала в ваш город и решила зайти к вам, поговорить, может, мы вместе придумаем, как ему помочь. — Я сочиняла на ходу. По поведению Тамары Петровны поняла, что с сыном проблемы, и решила таким доверительным способом докопаться до сути этих проблем.

— Еще бы ему не быть обозленным, — Пеликанова немного расслабилась и тяжело вздохнула, — такое горе у человека. А ведь все так хорошо начиналось. — Она замолчала. Мы вместе помолчали почти минуту, потом я решила направить разговор в интересующее меня русло и поинтересовалась:

— Вы говорите о гибели его жены Марины?

— Что? — Ее еще недавно безжизненные глаза вспыхнули огнем ненависти. — Вы знали Марину, вы ее подруга?

— Нет, что вы, — поспешила я разрулить ситуацию, пока она не зашла в тупик. — Я ее не знала никогда и не видела. Просто от общих знакомых узнала, что она погибла.

— Видит бог, я не желала ей смерти, но она заслужила ее, — зло сказала Пеликанова. Я даже не ожидала, что она способна на такую ненависть, с виду хрупкая, слабая женщина, но при имени Марины в ней все закипело с неистовой силой.

— Их брак с Всеволодом Сергеевичем не сложился? — тихо спросила я.

— Какой там брак, издевательство одно. Она ушла, но перед этим сломала жизнь многим людям. И мне в том числе.

— Простите, я не знала. — Разговор как-то застопорился, я уже гадала, что еще такого спросить, чтобы вновь разговорить Тамару Петровну, но она сама вдруг спросила: