Марина Серова - Карамельные сны

— Нет, не все. Зачем вы убили домработницу и молодого мужчину по имени Стас? И кстати, откуда вы взяли винтовку?

— Винтовку я купил, и даже не одну, а две, ведь Гога дал мне денег. Оружие я носил в футляре из-под скрипки и использовал только один раз. А почему вы спрашиваете, зачем я убил ее любовника? Конечно, из ревности. Я не хотел, чтобы рядом с моей Мальвиной был еще кто-то. Я сам хотел быть с ней.

— Из ревности? Хорошо, допустим, убить из ревности молодого красивого Стаса — это понятно. Но домработница? Шура?

— С ней вышла ужасная, трагическая ошибка… Я следил за домом из окон соседнего дома и принял ее за мужчину. Высокая, в мужской одежде… все это меня обмануло. Я подумал, что у моей Мальвины есть еще один любовник, который до того близок, что даже живет с ней… И выстрелил… А за сутки до того я убил того, второго. Говорю же, я знал, где их застать. Ведь я следил за ней…

— Когда вы намеревались появиться перед Мариной и во всем признаться?

— Как только она станет богатой и независимой. Ведь она унаследует деньги Макса благодаря мне.

— То есть как только она вступит в наследство?

— Да.

— Но ведь она могла послать вас! Или, что вероятнее — снова сдала бы вас милиции! Зачем молодой, красивой и богатой женщине связывать свою судьбу с бывшим зэком, тем более беглым?

— Нет, она уже не смогла бы прогнать меня. Я не позволил бы ей.

— А куклу Мальвину вы прислали в качестве намека?

— Да. Она должна была понять и подготовиться.

— Так, понятно… А дальше?

— Дальше… Я все время думал, как сделать ее еще более счастливой. И я понял. Нужно убрать с дороги главного конкурента — самого Гогу. Он ничего не говорил мне. Но я видел, что он становится опасен. Был очень недоволен, что я не смог добыть для него какую-то папку. Ругался, грозил, в том числе и ей, моей Мальвине… Мы часто виделись. Один раз я попросил его как-нибудь незаметно поставить на Маринин стол куклу Мальвину. Гога ничего не понял, но обещал… взял у меня куклу, сунул ее в кейс и не закрыл его. Мы сидели тогда в кафе. Он отлучился в туалет, а я подменил в том же кейсе фляжку коньяка, который он всегда носил с собой, на другой, приготовленный заранее.

— То есть с цианидом?

— Да.

— Так, и потом ты наведался в особняк Попова, чтобы замести следы, украл там телефон… Ну, и чтобы осчастливить Марину окончательно… решил убрать с ее пути старших Гонопольских и ребенка… которые тоже имели право на наследство?

— Да. Моя Мальвина должна править единолично.

— Нечего сказать, хороша позиция…

— Какая есть. Больше добавить мне нечего.

Что-то в его рассказе не состыковывалось, не сходилось. Еще немного, я нащупала бы это «что-то», но мое внимание отвлекло странное поведение пленника. Повернув голову, он вдруг вцепился в воротник куртки.

— Стой! Сто-о-ой!!!

Но было поздно. Из уголка ворота Френкель ловко подхватил зубами крошечную ампулу. Быстро надкусил и выплюнул на подбородок хрупкие осколки стекла.

— Развяжи… Развяжи мне руки… — прохрипел Иосиф. — У меня осталось полтора часа… Не хочу… Не хочу умирать здесь. Пусти!

Я развязала его. Шатаясь и не глядя по сторонам, Френкель вышел из квартиры. Я слышала, как его шаги загрохотали по лестнице.

…Забегая вперед, скажу, что его нашли через сутки. Йосик Френкель сидел, прикрытый кустарниками, возле дома Марины Гонопольской. Его мертвый, тоскующий взгляд был устремлен вверх — в окна, за которыми, он знал, жила его Мальвина…

— Женя! Ну наконец-то! — закричала Марина, когда я, грязная и уставшая, появилась на пороге нашей конспиративной квартиры. — Ты где была? Я уж и не знала что подумать! Главное, утром запретила мне выходить из дому, а сама исчезла на целый день! Мне же страшно вообще!

— Переживешь, — проворчала я.

Заняв ванную, я до отказа отвернула оба крана. Ой, мама дорогая, как говорит один мой знакомый трансвестит, как же хорошо оказаться в мыльной пене после наполненного заботами трудового дня!

Плескалась я, наверное, не менее часа. А когда вышла — снова чувствовала себя человеком.

Марина, точно такая же, какой я оставила ее утром — розовая, веселая, в шелковом голубом халатике, — сидела на постели с журналом в руках.

— Ну ты что? Устала, да? А у меня хорошая новость! Сегодня я дала по телефону распоряжение перечислить на твой счет пятьдесят тысяч баксов! Нормально, да? — она заглянула мне в глаза — Это гонорар, за первое время.

Марина сделала паузу, давая мне возможность выказать пылкую благодарность, но я не оправдала ее ожиданий, пробормотав не очень разборчивое «спасибо». Деньги — это всегда хорошо, тем более что я их заработала. Но бог мой, как же я устала!