Марина Серова - Искусство перевоплощения

Я вытащила из-за голенища ботинка нож поджаренного спецназовца. В то же мгновение обернулся и «пахан», услышав, наверное, стук открываемой мною двери. Нижняя челюсть его дернулась вниз, он широко раскрыл глаза — удивился. Узнал меня.

Не давая ему опомниться, я бросилась ему на шею. Он коротко вскрикнул, видимо, от изумления, вот уж чего «пахан» не ожидал, так не ожидал!

— Куда же ты, дорогой, уезжаешь? И без меня? — весело закричала я, чтобы услышал его шофер. — И не стыдно тебе?

«Пахану», видимо, стыдно не было — тело его напряглось, он сжал кулаки. Я поняла, что еще мгновение — и он ударит меня…

— Можно подумать, ты не рад меня видеть, — сладко и все так же громко проворковала я, приставляя к его сонной артерии лезвие ножа. — Ты же не прогонишь меня? Нет? Не прогонишь. — Я чуть надавила на нож, чтобы он немного порезал кожу.

— Н-нет, — выговорил, содрогнувшись от пореза, «пахан», — не прогоню.

Шофер, открыв дверцу со своей стороны, высунулся и уставился на нас:

— Едем, что ли, а, Мутный? — обратился он к «пахану».

Мутный!

Значит, как я и думала, «пахан» и Мутный — одно и то же лицо. Отлично! Все сходится!

Шофер не мог видеть ножа, приставленного к шее его босса, — так уж я Мутного обняла. Практика в подобного рода упражнениях (я имею в виду прикладывание ножа к горлу) у меня, что и говорить, была.

— Конечно, едем! — «радовалась» я. — Залезай, Мутненький…

Шофер захлопнул свою дверцу, и я, не убирая ножа от шеи Мутного, втолкнула свою жертву и влезла следом за ним на заднее сиденье.

Лицо Мутного налилось кровью. Он тяжело дышал, непроизвольно то сжимая, то разжимая кулаки. Видно, изумление его уступило место праведному гневу. Надо думать, я бы тоже рассердилась, если бы со мной так бесцеремонно обращались.

— К пацанам поехали? — не поворачиваясь, осведомился водитель.

— Не-ет… — Я капризно надула губы. — Домой поехали. В кроватку поехали… бай-бай. — И еще сильнее надавила на ручку ножа. По шее Мутного побежала вниз к воротнику струйка крови.

Шофер молчал, очевидно, ожидая приказания непосредственно от шефа. Мускулы на руках Мутного внезапно вздулись буграми, и я почувствовала, что не уверена, успею ли перерезать ему горло, прежде чем он сломает меня пополам.

Прошло несколько невероятно длинных секунд, и мышечная ткань рук и плечевого пояса Мутного снова пришла в состояние покоя.

— Домой поехали, — хрипло приказал он.

Шофер по-мужски понимающе усмехнулся, и машина тронулась.

Ехали мы что-то около получаса. Во время нашей поездки я получила прекрасную возможность поближе рассмотреть одного из самых авторитетных криминальных лидеров города, бывшего «афганца», как я слышала, человека, безусловно, неординарного.

Внешность у него тоже была… неординарная. В первую нашу встречу хорошо его рассмотреть я не успела, а вот сейчас обратила внимание на поразительное сходство его с актером, который играл Полиграфа Полиграфовича Шарикова, как его… Толоконников, что ли? Те же грубые черты лица пещерного медведя и пронзительные умные глаза, которые зрители «Собачьего сердца» под впечатлением прекрасной актерской игры обычно не замечают.

Мутный всю дорогу молчал. Я тоже ничего не говорила. Мы так и сидели обнявшись — я не хотела ни на секунду убирать нож от его шеи.

Мутный казался мне очень опасным человеком.

— Подъезжаем, — наконец произнес шофер, — чего пацанам-то сказать? К обеду приедешь или утром будешь?

— К обеду, — спокойно ответил Мутный.

Казалось, он уже вполне овладел собой. Завидное спокойствие, особенно для человека, чью сонную артерию от лезвия ножа отделяет только тонюсенький слой кожи. Да и то — слегка подпорченный.

— К обеду… — Шофер снова понимающе усмехнулся. Всю дорогу он рассматривал меня в зеркало. Оценивал, собака.

Ну да ладно, пусть оценивает. Потом этим самым «пацанам» рассказывать будет, с какой телкой их «пахан» до обеда следующего дня развлекаться будет.

Я посмотрела в окно машины. Небо уже начало светлеть. Внезапно я поняла, что узнаю ту местность, по которой мы едем, — совсем недалеко от дома, где живет Васина жена.

А вот и ее дом, кстати.

Мы проехали мимо дома Васиной жены, свернули на первом повороте и оказались перед единственным, наверное, многоэтажным домом в этом районе — панельной пятиэтажкой. «Хрущоба» она называется, по-моему?

— Все… — Шофер остановил машину и с хрустом потянулся. — Спокойной ночи, — он хихикнул, — вернее, с добрым утром.