Марина Серова - Разделяй и властвуй

— Таблеточку, Арнот? — любезно предложил ему Бекешин посильные медицинские услуги.

— Спасибо, не надо, — открестился тот, промокнув рукавом длинной рубашки выступившие на глазах слезы. — Все в порядке.

— Тогда продолжим?

— Деньги. — Волосатая, как у обезьяны, рука Арнота устремилась по направлению к Андрею раскрытой ладонью вверх.

— Имя, — твердо заявил тот, тоже поднимаясь в полный рост.

Не желая остаться не у дел, я тоже поднялась. Пронзительный гудок автомобильного клаксона ворвался в раскрытое окно. Арнот вздрогнул и нервно сглотнул. Он вообще был каким-то странным и на редкость дерганым типом.

— Имени я не знаю, — честно признался он. — Только кличку.

— И какая же у него кличка?

— Пескарь.

— Где его искать? — не унимался Бекешин. — В речке?

— Ну зачем же в речке? — смутился Арнот. С чувством юмора у него явно были напряги. — Мало, что ли, игорных заведений в городе?

— Конкретнее.

— Чаще всего он бывает в «Амазонке», — Арнот наконец-то перестал тянуть кота за хвост, и слова посыпались из него, как горох. — Это игорное заведение для бывших уркачей. Пескарь любит там отираться. Обувает на бабки залетных блатарей.

— И ему это сходит с рук?

— А то! — неизвестно по какой причине обрадовался Арнот. — С поличным-то его никто ни разу не ловил. А, как известно…

— Во что он играет? — полюбопытствовал Крокус.

— Да во все. В бильярд, в кости, на рулетке. Но преимущество, конечно, отдает картам.

— Ясно, — Андрей повернулся ко мне лицом и спросил: — Знаешь, где находится эта «Амазонка»?

— Найдем, — я коротко кивнула головой.

И в эту самую секунду, коль скоро речь зашла об игорных увлечениях, меня вдруг осенила одна интересная догадка.

Общая картина, правда, не прорисовывалась, да и объективной связи между погибшим пять лет назад Дроздом и фигурой нынешнего казиношного короля по кличке Ферзь я пока не находила, но совпадение показалось мне интересным.

— А скажи-ка, Арнот, — я шагнула в направлении хозяина данной квартиры, — в «Рифусе» Пескарь не играет? Или в других элитных заведениях, находящихся под патронатом Ферзя?

Тот усмехнулся в ответ.

— Пытался играть, — доверительно сообщил нам информатор. — Только Пескаря в городе знают, и Ферзь приказал своим амбалам гнать шулера в шею, едва тот осмелится показаться на пороге его владений.

— А Дрозд?

— Что Дрозд? — не врубился в суть моего вопроса Арнот.

— Ну, как тебе объяснить, — я и сама немного сбилась с мысли в надежде ухватиться за какую-нибудь подсказку. — Ферзь появился в Тарасове недавно, но ведь некоторые его заведения существовали и прежде. Дрозда в них знали как шулера?

На несколько минут лицо Арнота застыло в задумчивости.

— Понятия не имею, — хмуро вымолвил он в итоге. — Я же говорю, по персоне Дрозда информации очень мало. Это уже было пять лет назад. Кто сейчас вспомнит?

— Жаль, — тяжело вздохнула я.

В моих руках, как по мановению волшебной палочки, возникла стодолларовая банкнота, и глаза Арнота алчно заблестели. В них появился неудержимый азарт. В каком мире мы живем? Я не произнесла этот риторический вопрос вслух, прекрасно понимая, что ответа на него я все равно не получу. Ни от Арнота, ни от кого-либо другого.

— Это тебе, приятель, — я небрежно всунула купюру в нагрудный карман клетчатой рубашки, и Арнот, скосив глаза в том же направлении, лихорадочно облизнул потрескавшиеся губы. — За беспокойство и за все, что тебе удалось выяснить. Впрочем, в стоимость входит и еще кое-что.

— Что?

За деньги он готов был маму родную продать. Невооруженным глазом видно. Такой человек. А что поделаешь?

— Молчание, — лукаво прищурилась я. — Если тебя кто-нибудь спросит о Крокусе…

— О каком Крокусе? — улыбнулся коренастый мужичок в синем трико. Он схватывал суть буквально на лету.

— Молодец! — я одобрительно похлопала его по плечу. — Будь здоров, Арнот.

Не добавив больше ни единого слова к вышесказанному, я развернулась и, миновав захламленную прихожую, вышла на лестничную площадку. Вслед за мной квартиру покинул и Андрей. Мы энергично зашагали вниз по лестнице.

— Я надеюсь, мы не сегодня отправимся в «Амазонку»? — спросила я, не поворачивая головы.

— Напрасно надеешься, — усмехнулся Крокус. — Прямо сейчас и двинем в заданном направлении.

Он первым вышел на улицу и остановился возле «Фольксвагена». Вообще, надо заметить, Бекешин вел себя слишком безрассудно и опрометчиво для человека, на которого синдикат объявил тотальную охоту. Я тоже спустилась с крыльца и сняла автомобиль с сигнализационного блокиратора. Мы разместились в салоне. Дождь так и не спешил облагодетельствовать своим появлением почву, в то время как небо все еще оставалось хмурым.