Марина Серова: Самая честная мошенница

— Т-ты чего здесь делаешь?

— Хочу с тобой поговорить, — миролюбиво ответила я, широко улыбаясь.

Парень бросился бежать. Я кинулась за ним. Догнав, провела подсечку и повалила на землю. Парень замычал, рванулся вверх, но высвободиться не смог.

— Чего ты хочешь? — захныкал парень, словно нашкодивший карапуз. — Я ничего не делал, просто зашел посмотреть.

— А заодно решил проверить плотность грунта, — поддакнула я и посильнее надавила на вывернутую за спину руку. — Говори, кто тебя послал, зачем и как вы связываетесь!

— Меня тетка послала. Сказала, тут куча бабок где-то спрятана, чтобы я нашел и вернул ей. Дом я уже смотрел, начал сад обыскивать, — кряхтя, проговорил парень и застонал: — Отпусти!

— Что за тетка, фамилия! — рявкнула я и легонько съездила ему по загривку.

— Моя тетка, Михайловская Надежда Федоровна. Она мне вчера из СИЗО на мобильник позвонила, — плаксивым голосом сказал парень. — Она обещала денег дать на крутую тачку.

— Ты один? — спросила я на всякий случай.

— Один, — подтвердил племянник Михайловской, которого она втянула в свою игру.

— Я не собираюсь тебя убивать. Иди на все четыре стороны, — ответила я, отступив. — Позвонит тетя, скажешь, что денег она не получит.

Парень встал, с недоверием посмотрел на меня и, хромая на обе ноги, заковылял к воротам, часто оглядываясь.

Я вернулась к Бурсову и пересказала, что произошло.

— Думаю, президент «Защиты детского счастья» не сможет нам теперь ничего противопоставить. Не была она готова к такому повороту событий, вот и попала. Удачливая дилетантка, не более.

В машине мы пересчитали деньги — один миллион восемьсот двадцать тысяч долларов.

— Вы когда-нибудь держали такую сумму в руках? — поинтересовался Бурсов, вытирая со лба испарину.

— Держала и побольше, — ответила я равнодушно, укладывая пачки обратно в кейс. — Кстати, Олег Николаевич, а что у вас на участке местами вскопаны небольшие пятачки?

— Это я червей копал для рыбалки. Я с друзьями с работы иногда езжу, тут недалеко озера, карась, карп, линь, — ответил Бурсов, с задумчивым видом наблюдая перемещение пачек стодолларовых купюр. — Копаешь, копаешь по всему огороду, а червей нет. Земля, что ли, такая?

— Поливать надо, — бросила я, — а то видите, преступники принимают ваши раскопки за места захоронения кладов.

— Слушайте, а может, их не сдавать? — предложил вдруг Бурсов, поразив меня до крайности. — Нам же за это памятник не поставят.

— Памятник поставят, если вы их оставите себе, — со вздохом сказала я. — Но даже если вас не достанут бандиты, то Михайловская на суде с помощью их захочет вас подставить. Скажет, что это ваша жена все организовала, у нее миллионы, а у меня пустой сейф.

— Да, дела, — пробормотал Бурсов печально. Эх, раз в жизни такое бывает!

Убитые горем, мы поехали сдавать найденное, а когда после прокуратуры вернулись домой, то столкнулись с тем, чего никак не ожидали. Мы стояли на лестничной площадке перед дверью в квартиру. Олег Николаевич открывал дверь, а я контролировала подходы к жилищу, как вдруг сверху из-за шахты лифта донесся подозрительный шорох. Я сняла револьвер с предохранителя и покосилась на Олега Николаевича. Он, ничего не замечая, не торопясь, открывал замки. Отвлекать его было себе дороже. Запаникует — и обоим хана. Я вновь посмотрела на лестницу. Рука, сжимавшая револьвер, стала скользкой от пота. В животе появился неприятный холодок. В любой момент могло произойти что угодно. Шорох повторился, и на этот раз его услышал даже Бурсов.

— Что это? — Он замер с ключом в руке, вставленным в замочную скважину.

— Открывайте дверь, — процедила я сквозь зубы, наблюдая за лестницей.

До Бурсова дошло, что дело серьезное, и он засуетился, загремел ключами, ругаясь себе под нос, так как замок не поддавался. Кое-как справившись, клиент все же смог повернуть ключ раз, другой, третий, четвертый, сопровождая каждый поворот матюком. Щелчки механизма замка отражались в стенах подъезда как пистолетные выстрелы. Может, мое сознание и преувеличивало их громкость, но тем не менее любой находившийся в подъезде их слышал. Наконец дверь была открыта. Без церемоний я впихнула Олега Николаевича в квартиру. В эту же секунду из-за шахты лифта вниз по лестнице к нам кинулся чумазый карлик. Так идентифицировал опасность мозг вследствие быстро меняющейся ситуации.

В доли секунды я поняла, что это просто ребенок, девочка. Отвела в сторону револьвер.