Марина Серова - Я тоже стану стервой

– Нет, блондинка. Довольно симпатичная, хотя и слишком сильно накрашенная.

– Блондинка… Блондинка… – тетя Маша задумалась. – Да, вроде есть такая. Не помню, как звать.

– Аллочка.

– Да? Ну, может быть, может быть… А, да-да, припоминаю… Она еще все время странную фразу говорит. Про каких-то бабок.

– Да, – согласилась я.

– Кошмар! – всплеснула руками тетя Маша. – Это же самая противная из всех его барышень!

– Так вы ее все-таки знаете? Что это за девушка? – осторожно спросила я. В конце концов, вся эта возня вокруг Павлушки могла касаться и Аллочки.

– Да не знаю я толком! Так, видела пару раз, – похоже, тетя Маша искренне обрадовалась, что со мной можно посплетничать о невестах своего сына. – Но она же Павлушке совсем не пара! Согласись! Он умный, красивый парень, утонченный, интеллигентный… А она? Вот есть колхозница неграмотная, другого слова и не придумаешь…

Честно говоря, мне-то как раз показалось, что Павлушка и Аллочка просто созданы друг для друга. Но вслух я, естественно, говорить этого не стала.

– А где они познакомились? – продолжила я расспросы. – Может, вы случайно знаете?

– Ну, случайно, случайно… – тетя Маша сначала несколько смутилась, а потом принялась тараторить: – Девка эта тут неподалеку работает, в галантерее. Представляешь, колготками торгует! Это же до какой жизни нужно дойти, чтобы пойти колготками торговать! Торгашка!.. И мать у нее такая же шалава, без отца ее растила! А Павлушка мой… – в этом месте тетя Маша вроде бы даже всхлипнула. – Нежный, интеллигентный, воспитанный… Возвышенный. Из приличной семьи. Женечка, деточка, ты должна сделать все, чтобы разрушить этот неравный союз. Вот приедет Лилечка – тогда и свадебку сыграем.

Интересная женщина эта самая тетя Маша. Во-первых, на мой взгляд, торговать в магазине колготками все же лучше, чем просто сидеть на шее у матери. А во-вторых, хотя я лично ничего не имею против работников торговли, мне совершенно непонятно, почему тетя Маша саму себя не причисляет к этой славной братии? Но кое-что в ее обличительной речи мне показалось любопытным, и я осторожно спросила:

– Тетя Маша, вы так хорошо осведомлены о знакомых своего сына. Не сочтите меня грубиянкой, но позвольте мне задать вам один вопрос.

– Слушаю тебя, Женечка.

– Вы следите за своими детьми? – как можно небрежнее спросила я.

– Ой, ну как ты могла такое подумать! – всплеснула руками тетя Маша. – Да ну господь с тобой!

– Откуда вы знаете, что Аллочка работает в галантерее?

– Так случайно мимо проходила, в окно глянула – а там Павлушка с этой чувырлой шепчется! И она за прилавком стоит, чучело крашеное, будь оно все неладно! – тетя Маша явно призывала меня разделить с ней весь ужас сложившейся ситуации. Но вместо этого я задала ей еще один вопрос:

– И из этого вы сделали вывод, что Аллочка выросла без отца?

– Ой… – тетя Маша кокетливо стрельнула в меня глазками, подхватила с пола девочку Веточку и принялась усиленно ее наглаживать. – Ну каюсь-каюсь, зашла я потом в этот магазин, с продавщицами побалакала – они мне и рассказали все. И про мать-одиночку, и про то, что Алка эта за городом, в деревне живет.

– И про то, что Аллочка постоянно произносит странную фразу, вам тоже сообщили ее коллеги, да?

– Ой… Ну это вот…

– Да говорите как есть, – подбодрила я тетю Машу. – Я вас понимаю – вы волнуетесь за своих детей, поэтому подвергаете их некоторому контролю со своей стороны. Все правильно.

– Да какой там контроль! Просто домой как-то поздно возвращалась, а они прямо у подъезда на лавочке сидят, любезничают. А что мне оставалось делать? Я и послушала немного, пока они меня не заметили.

– И что вы услышали?

– Вот честно? – тетя Маша освободила от девочки Веточки правую руку и прижала ее к сердцу. – Вот честно – ничего не поняла. Слышно плохо было.

– Очень хорошо, – искренне заверила я. – Мне нравится, что вы так внимательно относитесь к воспитанию своих детей. Поэтому – для нашего общего дела – я задам вам еще несколько вопросов. Скажите, а чем Павлушка обычно занимается на досуге? Кто его друзья, каков круг его интересов?

Как ни странно, но именно этот вопрос оказался для тети Маши необычайно сложным. Она тщательно морщила выщипанные в ниточку бровки, задумчиво опускала уголки губ и медленно покачивала головой. Но никаких толковых ответов я так и не услышала.

– Да ничем особенным он не занимается, – вымолвила, наконец, тетя Маша. – Ищет себя, что я могу еще сказать?