– Офелия-ханум.
– А ханум – это отчество? – поинтересовалась я и тут же пожалела, что до сих пор не научилась держать за зубами свой чрезмерно длинный язык.
– Простите? – смутилась мадам главный эксперт.
– Просто отчество «ханум» звучит несколько необычно… – Я почувствовала, как настоящий «пожар» разгорается на моих щеках.
– Ханум – это принятое в Азербайджане обращение к женщинам, достигшим заслуживающего уважения возраста, – попытался разрешить возникшую неловкость Степанов. – Вообще, слово «ханум» переводится на русский язык как «тетя». Отчество в Азербайджане упоминается довольно-таки редко. В основном в сверхофициальных ситуациях. В бытовом же общении называется имя и добавляется какая-нибудь приставка, отвечающая социальному статусу данного лица. Например, «муаллим» или «муаллимэ», соответственно – учитель и учительница.
Мне ничего не оставалось, кроме как удивленно покачать головой:
– Учту на будущее.
Офелия-ханум раскрыла папку с результатами анализа крови Степановой.
– Героин она не употребляла, – уверенно заявила эксперт. – Этот наркотик сохраняется в крови в течение нескольких дней, мы же не обнаружили его следов, хотя доза, по всей видимости, была немалой. Скорее всего, это какой-нибудь синтетический препарат, из тех, что быстро разлагаются, но вред здоровью перед этим успевают нанести непоправимый.
– А можно предположить, что Елена Руслановна вовсе не была наркоманкой? – задала я вопрос, вдруг пришедший мне в голову.
Офелия-ханум улыбнулась:
– Не будьте такой наивной, девушка! Я изучила отчет патологоанатома. Все признаки налицо. Поверьте, мы сталкиваемся со случаями, подобными вашему, чуть ли не каждый день.
– Я так понимаю – препарат, погубивший мою жену, вам определить не удастся? – вмешался Дмитрий Анатольевич.
– Боюсь, что нет.
Офелия-ханум еще раз заглянула в отчет, составленный по результатам анализа крови, и спросила:
– Хм… Ваша жена страдала от ревматизма?
Степанов удивленно вскинул брови:
– Вроде нет. Она никогда об этом не говорила. А что?
– У нее в крови обнаружены вещества, образующиеся при разложении випраксина. Это мазь, применяемая при ревматизме. Всасывается через кожу.
– В ней содержатся наркотические компоненты? – уточнил Степанов.
Офелия-ханум тактично улыбнулась:
– Нет, випраксин, кроме как в лечебных целях, никак не используется.
– Быть может, подобные вещества образуются при разложении какого-нибудь наркотика в организме? – настаивал вдовец.
– Уверяю вас, к несчастью для наркоманов, эти вещества к «кайфу» никакого отношения не имеют.
– Или к счастью, – заметила я.
– Нет, девушка, – покачала головой Офелия-ханум, – счастье тут ни при чем. Наркоман все равно отыщет какой-нибудь наркотик, чего бы это ему ни стоило.
– Есть в отчете еще что-нибудь важное? – осведомился Степанов.
– Нет. Все, что написано, я вам пересказала.
Больше Офелия-ханум ничего полезного нам не смогла сообщить.
* * *
У Степанова не было причин задерживаться в Баку надолго. Остаток дня он посвятил оформлению свидетельства о смерти жены и связанных с этим бумаг, решению проблемы транспортировки тела покойной в Тарасов, а также деловым переговорам с компаньонами. Вид у Дмитрия Анатольевича был крайне подавленный. Он походил на собственную тень, на призрак, на зомби. Похоже, в нем что-то сломалось… Прежний Степанов исчез, а тот, кто ходит, двигается и говорит, – лишь призрак, не способный обрести покой.
Утром девятого июня мы возвращались в Тарасов. Я испытывала легкую досаду. Очень хотелось успеть осмотреть столицу Азербайджана, ознакомиться с его достопримечательностями, искупаться в море, купить сувениры тетушке, наконец! Все, что я увидела, – панорама пыльного бульвара за грязным гостиничным окном да столики с мертвецами в бакинском морге. Обидно…
А тут еще нелепые идеи Дмитрия Анатольевича о страшной мести!
– Я твердо намерен отыскать этого Капкана, – заявил он, когда мы дожидались своего рейса в аэропорту. – Возможно, тебе придется сопровождать меня по самым отвратным, пользующимся дурной славой уголкам Тарасова. Я могу положиться на тебя? Если ты не согласна, еще не поздно расторгнуть контракт.
– Это моя работа, – угрюмо отвечала я, – и к ней я готова всегда. Как «юный пионер».
– В таком случае, я не сомневаюсь, что у нас все получится! Мы сработаемся.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу