Марина Серова - Шкурный интерес

Сцена поимки змеи почти полностью соответствовала предыдущей. Вугар, посмеиваясь, вернулся к нам с эфой в руках.

– Хитрая оказалась, Дмитрий Юрьевич! Никак не мог зацепить!

– Да, я видел. Потрудиться тебе пришлось.

Я, как уже упоминала, не обнаружила особых отличий в процессе укрощения первой и второй змеи, но посчитала, что раз уж опытные герпетологи говорят что-то, значит, так оно и есть.

– Дайте-ка я на нее погляжу, – попросил Степанов и склонился над рукой Вугара.

– Только яд не теряйте! – снова напомнила Синяковская.

– А что за лекарства из этого яда делают? – осведомилась я.

– Мази всякие, ингаляции. Против ревматизма, невралгии. Может, слышали названия таких препаратов – випраксин, випратокс?..

Где-то я это уже точно слышала! Я попыталась вспомнить где, и тут произошло ЧП. Дмитрий Анатольевич вдруг поскользнулся и начал падать на Вугара. Вугар лишь на секунду ослабил зажим руки, в которой держал змею, но этого было достаточно. Эфа совершила бросок, и Степанов закричал. Краем глаза я видела, как стремительно уползает прочь эфа. Дмитрий Анатольевич затряс рукой. На запястье его краснели две едва различимые точки. От них словно повеяло злым роком. И я узнала их! На запястьях жены Дмитрия Анатольевича в морге я созерцала точно такие же! Тут же я вспомнила, где слышала это название – «випраксин». Офелия-ханум упоминала его, когда говорила о результатах анализа крови Елены Руслановны! Я поняла, что у убийц жены Дмитрия Анатольевича действительно могло не быть под рукой ни шприца, ни ампул. Скорее всего, метод убийства они изобрели спонтанно. А вот совершить его мог только один человек – Чумаков Иван Васильевич! Все это пронеслось в моем мозгу ошеломляющим вихрем и повергло в шок, какой может произвести провод под многовольтовым напряжением. Вспыхнул свет горького озарения… А в это время среди нас началась настоящая паника.

– Всем отойти! – закричала Алина Юрьевна. – Не мешайте мне! Дмитрий Юрьевич, откройте аптечку! Дайте скальпель!

Но начальнику герпетологической экспедиции не нужны были предупреждения. Он прекрасно знал, что делать в подобных ситуациях. До того как Алина Юрьевна потребовала аптечку, он уже сам потянулся к ней.

– Хорошо, что сегодня новый скальпель положила! – бормотала Синяковская. – Как в воду глядела! – и тут же крикнула: – Жгут, Дмитрий Юрьевич!

Но Тюлин уже стягивал жгут вокруг предплечья Степанова.

Алина Юрьевна сделала надрез на запястье моего клиента, чуть выше того места, где были следы от укуса. Рука уже начала распухать. Из надреза хлынула кровь. Синяковская прижалась к надрезу губами, отсасывая и сплевывая отравленную алую жидкость. Эта жидкость, соприкасаясь с раскаленным песком, издавала зловещее шипение, чем-то напоминающее шипение той самой злополучной эфы.

Когда первая помощь была оказана, Алина Юрьевна распорядилась:

– Дмитрий Юрьевич, и ты, Вугар, бегом – до лагеря! Сейчас отправим его на автобусе в Баку. Я вызову по мобильному «Скорую».

Тюлин схватил Дмитрия Анатольевича за руки, Вугар – за ноги. Все вместе мы побежали в сторону лагеря. Я и не думала, что люди, несущие на руках человека, могут передвигаться так быстро. Лицо Степанова успело неестественно побледнеть, на лбу его выступила испарина.

– Он выживет, Дмитрий Юрьевич? – задыхаясь от быстрого бега, вопрошала я.

– Не знаю. Эфа – это вам не гадюка. С ней шутить нельзя!

Я очень удивилась, узнав, что мы добрались до лагеря меньше чем за десять минут. Мне это время показалось вечностью. Да и путь, который мы проделали от лагеря до места, где свершилось страшное событие, занял тогда куда больше времени.

Завидев нас, герпетологи все поняли. Лагерь пришел в движение, напоминая разворошенный муравейник.

– Готовьте автобус! – кричала Синяковская. – Его нужно срочно отправить в больницу!

– Готовьте автобус! – вторил ей Дмитрий Юрьевич.

Вскоре весь лагерь подхватил эти два слова:

– Готовьте автобус!

Я услышала за спиной чей-то голос и узнала его. Это был голос парня, рассказывавшего, как Славка закусывал водку кузнечиком:

– Вот, человек с телохранительницей поехал, а разве убережет телохранитель от буйства природы? От любого бы из нас уберегла, хоть у нас и в мыслях не возникло бы причинить ему вред, а вот от гнева природы не уберегла…

– А люди вообще преувеличивают свою власть над природой, – ответил ему кто-то другим, совершенно незнакомым мне голосом. – Люди боятся друг друга и совсем не боятся природы. Они забились в свой тесный мирок, именуемый цивилизацией, и не знают, что есть на свете сила, куда более могущественная, чем все, что они создали. И только оказавшись вдали от цивилизации или когда природа вдруг начинает гневаться, мы ощущаем свое ничтожество перед ее могуществом.