Марина Серова - А ларчик просто открывался

— Ну, Танечка, где тут твоя квартира?

— Подождите, Тарас Владимирович, я хочу еще раз убедиться, что там никого нет.

Наше вторжение я решила начать с квартиры Магомедова — он мне почему-то «нравился» больше, — поэтому снова набрала его номер. К телефону по-прежнему никто не подходил.

— Все в порядке, Тарас Владимирович, можно действовать.

— Ну, если ты уверена, тогда пойдем. Только ты ведь сама говоришь, что хозяин может явиться в любой момент.

— Я надеюсь на лучшее. А если он и вернется, то с вами мне ничего не страшно.

— А вдруг он в милицию обратится, что тогда?

— Вот уж в том, что этого он делать не станет, я уверена на сто процентов. Слишком уж много у него недоброжелателей в этом заведении.

— Ну если так, пойдем.

— Он живет в двадцать девятой квартире, значит, нам в первый подъезд, — сказала я, открывая дверь.

— Тебе виднее, Танечка.

— А вот и сама квартира. Дальше дело за вами, Тарас Владимирович.

— Ну-ка подержи, — ответил Косых, протягивая мне свой чемоданчик.

Сам он прислонился ухом к двери, как будто бы хотел удостовериться в том, что там действительно никого нет. Я решила ни о чем его не спрашивать и не мешать.

Постояв так секунд тридцать, Косых принялся внимательно рассматривать замок. Он тщательно его ощупывал, что-то измерял пальцами, только что не облизывал. Я не выдержала:

— Ну что?

— Все просто, Танечка, как два пальца об асфальт. Дай-ка мне саквояж.

Он достал какую-то тонкую пластину и небольшой стержень с загнутым кончиком. Затем сделал едва уловимое движение руками и стал складывать вещи обратно.

— Не получается? — заволновалась я.

— Обижаешь, начальник! Можно входить.

— В самом деле? — я слегка толкнула дверь, и она бесшумно открылась, будто вовсе и не была заперта. — Как вам это удалось?

— Ловкость рук и никакого мошенничества, — довольно улыбаясь, ответил Косых и вошел вслед за мной.

Я обошла всю квартиру, прикидывая, куда здесь можно было спрятать икону. Если, конечно, она не у Цыплакова. Но ничего интересного мне в голову не приходило, а переворачивать всю квартиру вверх дном не хотелось, поскольку я не знала, сколько у нас в запасе времени.

— Танечка, а что мы ищем? — спросил Косых, глядя на мои метания.

— Тарас Владимирович, если бы вам надо было что-нибудь спрятать в этой квартире, где бы вы устроили тайник?

— Большая вещь?

— Со средней величины книгу.

Косых опять открыл свой чемоданчик и извлек оттуда маленький молоточек. Затем встал на колени и стал аккуратно простукивать каждый сантиметр пола.

— Боюсь, что так мы будем возиться долго.

— А ты что хотела?! Еще дольше мы будем возиться, если ты будешь болтать и мешать мне слушать. Так что пойди пока займись каким-нибудь другим делом.

Я отправилась на кухню и стала обследовать содержимое кухонных шкафчиков. Через полчаса безуспешных поисков Косых подошел ко мне и отчитался:

— В коридоре и зале тайников в полу нет. Сейчас посмотрю еще в другой комнате и кухне, только в заведение зайду…

— Хорошо, — ответила я, приступая к осмотру шкафа в коридоре.

Через несколько минут Косых опять подошел ко мне.

— Танюша, а это случайно не та «книжка», которую мы ищем? — спросил он, протягивая мне полиэтиленовый пакет, который почему-то был мокрым.

— Что это?

— Посмотри.

Я надорвала пакет и увидела деревянный уголок.

— Не может быть!!!

Быстрым движением я стянула весь пакет, и моему взору предстала икона.

— Господи! Где она была?

— В сливном бачке, где ж еще! Ты что, ни одного совкового детектива не смотрела? Все уважающие себя спекулянты и жлобы всегда прячут деньги в сливных бачках. Почему бы не спрятать туда же икону?

— Это просто потрясающе! У меня нет слов! Вы гений!

— Да я и не спорю.

— Тарас Владимирович, а где ее можно спрятать, так, чтобы хозяин не нашел?

— В смысле в этой квартире?

— Да.

— На самом видном месте, конечно.

— Например?

Косых взял у меня икону, повертел ее в руках, затем зачем-то потрогал рукой заднюю спинку шкафа и спросил:

— У тебя есть какая-нибудь веревочка или нитка?

— Нет.

— А где мой чемоданчик? Посмотрим…

Косых опять залез в свой волшебный саквояж и извлек оттуда моток веревки. Обвязав веревкой икону, он стал аккуратно спускать ее в щель между шкафом и стеной.

— Тут гвоздик есть, я веревку на него намотаю, икона будет висеть, ни сверху, ни снизу ее не видно, а надо будет вытащить, за веревку потянешь и — пожалуйста.